Адептус Механикус: Омнибус

Сандерс Роб

— <Сэр>.

Инфопоток принес данные 10-Виктро Тибериакс, заместителя Стройки в легионе, второго офицера Дейтерона-IV Претори. Альфы и принцепсы вроде Талуса-Спуриа I/X командовали отдельными подразделениями, а Стройка и Тибериакс отвечали за каждого скитария на борту «Маэстрале» и за военные и культовые традиции, влиявшие на солдат.

— <Докладывай>.

— <Магос, сэр>.

В ангаре внезапно началась активная суета. На полетной палубе появилась группа техножрецов, волоча за собой полы своих красных одеяний. Некоторые магосы были длинными и тощими, снабженными похожими на некие каркасы тонкими и

когтистыми бионическими конечностями, другие же представляли собой настоящие гнезда извивавшихся мехадендритов. Иные из диагностикорума были широкими, с корпусами, похожими на бочонки, их аугметика добавляла причудливые объемы и размеры телам, которые без нее были бы слишком слабы.

Техножрецов сопровождали защитники Механикус, личные телохранители, обладавшие устрашающей аугметикой. Магосов с их охранниками, в свою очередь, охраняли 10-Виктро Тибериакс и солдаты Лекс-70 — рейнджеры-экспатриарии. Все знали свое место в рядах Механикус. Тяжелая гидравлика ног скитариев выбивала по палубе ритм, который можно было не только слышать, но и чувствовать.

Стройка назначил рейнджеров в почетный конвой магоса на поверхность планеты, убедившись перед этим, что шлем с забралом и броня каждого солдата начищены до сияния. Их мощные гидравлические механизмы были смазаны освященными маслами и тщательно проверены на предмет малейшей неисправности. Стройка был уверен, что рейнджеры-экспатриарии в их церемониальных плащах и с начищенными гальваническими винтовками не уронят чести ни его самого, ни его магоса.

В самом центре делегации был магос Омнид Торкуора. Эксплоратор значительную часть своей долгой жизни провел в дальних экспедициях. Жизни в мире-кузнице с его феодальной политикой и интригами в борьбе за влияние в Громовом Храме он предпочитал опасности походов и исследований — и сокровища, которые они сулили.

Однако его выбор дорого обходился ему, особенно в период его ранних экспедиций, когда, будучи молодым эксплоратором, он исследовал Бездны Драгорта. Его органическое тело являло собой лишь иссохшую оболочку. Глубокий красный капюшон скрывал страшные черты лица живого трупа, и тьма под капюшоном подчеркивала синее свечение оптики, горевшей священническим фанатизмом.

Дряхлеющая плоть торса Торкуоры была пронизана кабелями, обрубки конечностей хирургически подключены к массивному комплекту искусно изготовленной брони. Обшивка корпуса из бронепластин внакрой придавала древнему техножрецу облик боевого автоматона, магна-пневматические механизмы каждого плеча поддерживали сложенное тяжелое оружие. Массивные гидравлические приводы бронированных ног несли огромный вес брони и аугметики эксплоратора, лязгая при каждом тяжелом шаге.

Из красных одеяний техножреца, скрывающих его аугметику, тянулась пара тонких дополнительных конечностей. Их мульти-пальцы лихорадочно работали с клавиатурами когитаторов и логических устройств, установленных внутри бронированного пульта, являвшегося частью конструкции брони.

Омнид Торкуора вел свой диагностикорум техножрецов, логистов и советников-ремесленников. Последователи Бога-Машины. За ними на массивных гусеницах ехал передвижной ковчег. Сокровище внутри него было скрыто за адамантиевой броней, калейдоскопическим сиянием перекрывающихся пустотных щитов, стазисными полями и хроногерметичными замками. Технологическое сокровище, которое эксплоратор нашел в руинах «Стелла Зенитика», и теперь должен был

формально передать своему генералу-фабрикатору.

— <Почетный караул и делегация готовы, сэр>, — доложил Тибериакс.

10-Виктро Тибериакс маршировал впереди своих скитариев и охранников диагностикорума. Как и его рейнджеры и Стройка, Тибериакс отполировал свою броню по этому случаю. Серебряное сияние его панциря и ярко-красная офицерская накидка были данью почтения торжественному событию. Единственным, кто не готовился дополнительно к встрече с генералом-фабрикатором, был сам Торкуора. Его бронзовая бионика осталась не полированной, а одеяния были темными от пятен смазочного масла. Даже зловоние, исходящее от эксплоратора, не было ничем скрыто. Процессоры Стройки сообщили, что существовала лишь 16,349-процентная вероятность, что Торкуора был слишком занят, чтобы подготовиться. Но зная, как Торкуора относится к политике мира-кузницы, скитарий оценил вероятность того, что эта небрежность — преднамеренное оскорбление, в 43,998 процента.

— <Очень хорошо>, — ответил Стройка Тибериаксу. — <Ты как раз вовремя>.

Тибериакс послал ноосферный импульс приветствия командиру, на который Стройка ответил, присоединившись к делегации.

Краниальные замки по сторонам украшенного гребнем шлема Стройки отключились, позволив альфа-примусу отсоединить шлем от краниального интерфейса. Его бритая голова была покрыта механорецепторными разъемами, вживленными в плоть, и целой паутиной кабелей. Он протянул шлем сервочерепу Френосу~361, чтобы тот нес его, держа в мехадендритах.

Кожа Стройки была темной, как и у его собратьев-сатциканцев. Глаза были свои, не аугментические, но окруженные винтовой интерфейсной оптикой, из-за которой было похоже, что он носит очки без линз. На его лице было расслабленное выражение умиротворенности и повиновения, обеспеченного процедурами психохирургического подавления.

Стройка, взглянув на магоса Торкуору, решил придать речи модуляции неформальности.

— Генерал-фабрикатор послал свою личную баржу за вами, мой лорд.

— За мной? — отозвался эксплоратор, модуляции его голоса звучали резко и язвительно. — Нет, единица Стройка. За тем сокровищем, которое мы доставили ему. Он оказывает честь своей баржей отнюдь не нам, но чуду Бога-Машины.

— Разве мы все не являемся чудесами Бога-Машины, магос? — спросил Стройка.

— Да, но не все мы равны в Его глазах, — ответил Торкуора, пока группа техножрецов и их почетный караул шли по палубе. Баржа генерала-фабрикатора уже садилась в ангаре. Гидравлика ее посадочных когтей шипела, окутывая баржу облаком пара. — Одна шестерня может вращать другую через прочие шестерни, но природа механизма такова, что те две шестерни никогда не встретятся. Мы и есть такие шестерни, мы добросовестно вращаемся, давая энергию тем, чье место в механизме выше нас.

— Но мы встретимся с генералом-фабрикатором… — заметил Стройка.

— По твоей должности тебе позволяется любопытство, — предупредил его магос. — Не используй столь благословенный дар для дерзких предположений.

— Мой лорд, я…

— <Я знаю, о чем ты думаешь, прежде чем ты успеешь это подумать, единица Стройка>, — сказал эксплоратор, чей голос эхом раздался в мыслях скитария. — <Не забывай об этом. Если твои вопросы порождены духовным порывом…>

— Именно так, магос, — уверил его Стройка.