Адептус Механикус: Омнибус
Шрифт:
— Хорошо, теперь орк с лазерным резаком, — спокойно приказал Хокинс, стараясь не показывать волнение.
Сервитор упал, несколько лазерных ожогов опалили его шею, и кровь брызнула на стены. Второй орк с ремонтной пушкой открыл огонь и один из кадианцев заворчал, когда болт выбил из его груди плоть и кости, оставив ровное цилиндрическое отверстие. Гвардеец резко обмяк, но Хокинс не решился прекратить огонь, чтобы посмотреть осталась ли надежда спасти несчастного.
— Мы не можем продолжать так! — крикнул он Котову. — Нужно подняться по лестнице.
Котов кивнул и повернулся к Чёрным Храмовникам, которые убивали отвратительную кибернетику. Несмотря
В бою один на один орки-сервиторы не шли ни в какое сравнение с Чёрными Храмовниками, но космических десантников было шестеро против бесконечной волны.
— Кул Гилад! — крикнул Котов, его голос почти оглушал. — Мы должны уходить. Немедленно!
Реклюзиарх ничем не показал, что услышал архимагоса, но пробив кулаком грудь сервитора, он шагнул назад и его воины вместе с ним. Чемпион Императора последним вышел из боя, выиграв время для братьев сокрушительным взмахом меча.
— Поднимайтесь по лестнице, — велел Котов, повернувшись к Хокинсу. — Мы прикроем вас.
Капитан кивнул и побежал, пригибаясь, в сторону открытого круглого входа, стреляя на ходу от бедра. Четверо оставшихся кадианцев последовали за ним и миновали дверь в тот момент, когда Хокинс выпустил последнюю очередь лазерных разрядов, переключившись на автоматический огонь. Свалился ещё один сервитор, и энергетическая ячейка замигала, показывая, что полностью разряжена. Хокинс вбежал внутрь, укрылся за краем двери, выбил силовую обойму из казённика, и умело заменил её. К тому времени, как ячейка активировалась, его люди уже прикрывали огнём архимагоса.
Скитарии Котова вбежали в круглую дверь и направились вверх по лестнице, нацелив оружие на светящийся прямоугольник света наверху. Архимагос опустился на колени около управляющей дверью панели и вставил цифровые дендриты во входные порты.
— Вы сможете закрыть её?! — крикнул Хокинс, перекрывая грохот болтов и шум лазерных разрядов.
— Очень на это надеюсь, — ответил Котов и приступил к работе.
Сверху раздавалось тихое бульканье жидкостей, а также тянуло холодным воздухом и запахами дезинфектантов, напомнив Хокинсу медицинский отсек, но это помещение, похоже, использовалось для более тёмной цели. Он высунулся в дверь и выстрелил в приближающихся врагов. Ему удалось сбить имплантированную дрель с плеча особенно устрашающего сервитора, но утрата оружия ничуть не замедлила кибернетика.
Кул Гилад и Храмовники организованно отступали, однорукий воин тащил павшего космического десантника, пока его братья, сохраняя строй, приближались к круглой двери. Первым вошёл раненый космический десантник, его сопровождал юноша, с которым сражался Дахан. Следующим был Танна, затем размахивающий мечом чемпион Императора. Наконец вошёл Кул Гилад, стихарь реклюзиарха затвердел от крови и масла убитых врагов. С силовой перчатки капала горячая кровь, и шлейф едкого топливного дыма поднимался из штурмового болтера.
— Быстрее! — крикнул Хокинс, наблюдая как неумолимая волна бесчисленных сервиторов приближалась к упрямо отказывавшимся закрываться дверям. Из панели били искры, а дендриты Котова изгибались и боролись
— И возвысившиеся в глазах Марса должны возносить хвалу даже духу самой смиренной машины, — рявкнул Котов, сопроводив слова очередью сердитого кода. Запирающий механизм раздражённо зашипел, и острые листы металла начали сближаться.
В дверях возник кибернетический орк, схватил огромной рукой-зажимом Хокинса за бронежилет и потянул к себе. Кул Гилад сжал плечо кадианца, его хватка напоминала силовой подъёмник “Часового”. Штурмовой болтер разрядился в лицо сервитора, а закрывавшаяся круговая дверь начисто срезала руку отшатнувшегося врага. Хокинс упал на нижнюю ступеньку, едва не оглохнув от грохота выпущенной в упор очереди. Быстро оправившись, он сорвал отрезанную руку с брони, испачкав ноги орочьей кровью.
— Спасибо, — произнёс он, перестав касаться двери, когда металл прогнулся от серии тяжёлых ударов. Наверху появились искры и пылающее пятно света — сервиторы пустили в ход режущие инструменты, дрели и тяжёлые механические молоты.
— После поблагодаришь, — ответил Кул Гилад. — Нельзя останавливаться.
Хокинс кивнул и направился вверх по лестнице за скитариями и Чёрными Храмовниками.
Помещение наверху и в самом деле оказалось медицинским отсеком, который создали путём простого сноса перегородок, разделявших палубу на множество мастерских и лабораторий. Яркие люминесцентные полосы заливали всё светом, и даже не слишком разбиравшийся в технологиях Хокинс мог сказать, что весь уровень отвели в распоряжение аугметики.
Пара десятков операционных столов располагались с геометрической точностью, и на них виднелась, по крайней мере, дюжина тел. Орки лежали на спине и оставались неподвижными благодаря адамантиевым оковам и большим дозам снотворного. У изголовья каждого занятого стола размещались инфоэкраны, на которых мерцали биометрические показания: замедленное сердцебиение, пониженное кровяное давление и спящая мозговая деятельность.
Основную работу по аугментации зеленокожих выполняли напоминавшие медных пауков шипящие машины, которые свисали с потолка на переплетении цепей, пневматических кабелей и булькающих питающих трубок. Щёлкающие и лязгающие механизмы с дрелями, скальпелями, пилами и лазерными прижигателями, нервосшивателями и костными выправителями работали, ампутируя конечности, удаляя лишние органы и иным образом подготавливая орков к пересадке нервных тканей и замене частей тела.
Предназначенные для зеленокожих бионические конечности, внутренние органы и черепные кожухи перемещались в подвесных люльках, создавая впечатление сборочного конвейера по производству бронетехники на автоматизированном мануфакторуме. Свисавшие механизмы-пауки прикрепляли новые части с безжалостной машинной эффективностью, каждое подобное действие сопровождалось металлическим выбросом записанных бинарных песнопений и облачками ладана из встроенного распылителя.
Вдоль зала протянулись ряды заполненных непрозрачной молочной жидкостью чанов со зловонным предохраняющим раствором. В воздухе мелькали несколько хромированных сервочерепов, волоча длинные зажатые в зубах полоски пергамента. Три стены закрывали бледные шторы, свисавшие с высокого потолка, словно занавес на сцене Театрика Империалис. По ним что-то стекало, капая с бахромы в специальные резервуары и исчезая в неизвестном направлении. Было сложно определить их предназначение, и Хокинс повёл гвардейцев к ближайшей шторе, собираясь проверить, не укрылись ли за ней в засаде сервиторы.