Админ
Шрифт:
— Мы согласны, — подал голос Балаватх, продолжая перебирать деревянные шарики. — Возможно ли компенсировать часть ущерба услугами Лиги и частью наших магических разработок? — Опытный демон сразу понял, о чем идет речь.
— Да, мы готовы рассмотреть такую возможность. — Тяжелый взгляд Руархида медленно переполз на главного аналитика Лиги. — Более того, мы согласны, что с вашей стороны именно оказание услуг должно стать большей частью компенсации. Мы понимаем, что не вы начали расшатывать скрепы. — Архимаг сделал паузу. — Но есть еще одно неприятное обстоятельство. Установлено, что причиной текущего состояния здоровья принцессы Эль Трин’х Вассар стали действия гроссмейстера боевой магии Махаса. Так как на наших землях за
— Позвольте, но охранники принцессы первыми атаковали уважаемого маханийю Махаса, — спокойно глядя архимагу в глаза, произнес Балаватх. — Так что наша ответственность весьма условна. Но мы готовы не только предоставить своих целителей, но и полностью оплатить услуги любых других специалистов.
— Охрана атаковала, поскольку уважаемый Махас летел на них с активированными щитами и заготовками боевых плетений в ауре. — Торвин был возмущен, однако на его лице не дрогнул ни один мускул. — Неужели уважаемый Балаватх Читаатма хочет убедить нас, что именно так принято совершать прогулки?
— Ладно, об этом поговорим, когда состояние Эль станет более определенным. — Суровый, не предвещающий ничего хорошего взгляд архимага перешел на Торвина. — Насчет эльфов. Являясь причиной беспорядков, они должны, помимо общего возмещения убытков, оплатить лечение всем жертвам погрома и выплатить компенсацию родственникам погибших. И учтите, — архимаг обвел взглядом присутствующих, — я не потерплю стычек между вашими магами и воинами. Мною будут даны указания жестко пресекать подобные ситуации. Вплоть до смертной казни нарушителей.
Торвин посмотрел на Балаватха. Тот, почувствовав его взгляд, оглянулся. И совсем неожиданно для эльфа улыбнулся. Причем вполне дружелюбно.
— Думаю, мы не доставим вам таких проблем, — сказал Балаватх, обращаясь к архимагу.
— Я бы хотел встретиться с магом, который оказал помощь моей сестре, — сказал Торвин. — Благодаря его своевременному вмешательству не случилось самого страшного. Это возможно? — Он вопросительно посмотрел на архимага.
— Я подумаю, — уклончиво ответил Руархид. — Остальное обговорите с моими помощниками. Я вас больше не держу.
Уже у двери эльфа остановил голос архимага:
— Торвин, задержись, нам надо обсудить еще пару вопросов.
Эльф повернулся и заинтересованно посмотрел на архимага. Руархид некоторое время молчал, уставившись на поверхность стола.
— Я хотел бы обсудить ситуацию с Эль… — начал он, но вдруг на краю столешницы, там, где было свободное от бумаг место, появился небольшой росток, с каждой секундой увеличивающийся в размерах. И вот уже на столе архимага зацвело красивое карликовое дерево, покрытое ярко-красными цветами, а в воздухе раздался мелодичный перезвон колокольчиков.
— Пижон, — буркнул архимаг, кивнул Торвину на кресло, а сам положил свою ладонь рядом с деревом.
Торвин порадовался тому, что остался в кабинете. Была вероятность услышать разговор архимага с Лаурином. Обычно его отец именно так оформлял свои вызовы по амулетам связи, передаваемые важным персонам, — иллюзией родового дерева. Пусть он и не услышит слов отца, но по репликам архимага, если тот не вздумает общаться мысленно, кое-что узнать можно.
Руархид решил вести разговор вслух.
— Привет, Лаур! Какого хрена твои эльфы устроили в моем городе? — на повышенных тонах начал беседу архимаг.
Торвин про себя удивился: не всякий осмелится разговаривать с его отцом таким тоном. Все страньше и страньше…
— Да мне наплевать на твои проблемы, — продолжал архимаг. — В конце концов ты всегда сам прекрасно с ними справлялся! Неужели ты потерял хватку и уже не в состоянии предвидеть все последствия развития собственных интриг?.. Что? Приносишь извинения?.. Ну ладно, — сбавил тон Руархид. — Однако мне нужна кровь, я не могу оставить все как есть, меня просто не поймут в
Некоторое время возмущенный архимаг молчал, слушая, что ему говорят.
Состояние Торвина можно было охарактеризовать одним словом — ступор. Такое ощущение, что архимаг говорит не с королем эльфов, а со своим подчиненным. Это было выше понимания Торвина.
— Ладно, — буркнул архимаг, — договоримся. Ты там побыстрее разбирайся со своими врагами и приезжай в гости. Сто лет тебя не видел. Жаль, конечно, что на бал не попадешь… Что? Эль? Ну, насчет ее состояния ты, наверное, в курсе, твои уже должны были донести… Выслал гроссмейстера? Вот это замечательно, — обрадовался архимаг. — Одно плохо — он доберется минимум за неделю. За девочкой сейчас присматривают мои лучшие целители, но почти не вмешиваются. Да там непонятная какая-то штука творится — они говорят, такое ощущение, будто с ее аурой работает довольно сильный целитель, но дело в том, что рядом-то никого нет. Такое возможно, если рядом с больным находится очень «умный» амулет. Но его тоже нет, мы проверили… Да нет, вряд ли это восстановит ее, но, по крайней мере, то, что происходит, должно стабилизировать состояние, все одно гроссмейстеру будет полегче. Тут в другом проблема. Все-таки времени много пройдет, а ты сам знаешь: чем больше его прошло с момента ранения, тем сложнее потом лечить. Уж очень сильно девочка пострадала… Да нету, нету у меня сейчас в столице гроссмейстеров-целителей!.. Что? — Архимаг озадаченно потер лоб. — Что-то я упустил этот момент. Да, я найду того мага, вдруг он действительно что-то может на уровне гроссмейстера, если сумел удержать ее и даже непонятно как лечит…
Руархид откинулся на спинку кресла и немного помолчал.
— Нет, Лаур, — покачал он головой, — ты сам виноват. Не ищи проблем на свою ушастую задницу — связываться с гроссмейстером боевой магии демонов не стоит. Радуйся, что дочь жива осталась, не лезь к Махасу. Знаешь его? Ну, тем более.
Тихо в кабинете. И даже шелест бумаг, вплетаясь в вязкую тишину комнаты, лишь подчеркивает ее. Вечер. Светильники создают уютный полумрак, в котором так хорошо думается. Однако мысли короля далеки от спокойствия, резко дисгармонируя с обстановкой. Устав бороться с собой, Лаурин отбросил в сторону подготовленные подданными отчеты, вскочил и принялся вышагивать по комнате, в очередной раз уточняя количество шагов, требуемое, чтобы пройти от окна к двери и обратно.
Король был зол. Зол прежде всего на себя. Даже несмотря на то что операция, просчитанная им до мелочей, дала результат гораздо лучше планируемого. Неопытная молодежь нашумела намного сильнее ожидаемого, в итоге гномы арестовали многих перспективных магов оппозиционных кланов. Арестовали в момент мятежа, что снимает с короля всякую ответственность за их будущее и позволяет диктовать главам этих кланов свои условия. Часть уже обратились с предложением участвовать в погашении убытков короны в обмен на содействие в освобождении их детей. Но король был зол. В какой-то момент он выпустил из рук нить событий. Не предусмотрел, казалось бы, мелочь — вмешательство собственной дочери. И теперь беспокойные мысли не покидали его. Он думал об Эль, столь похожей на свою мать, что порой ему казалось, будто при смерти находится не дочь, а жена, память о которой не смогло стереть время, прошедшее со дня ее смерти. В тот раз тоже была попытка переворота, только он был к нему не готов. Тогда его спасло лишь стечение обстоятельств: у него гостил хороший приятель, гном Руархид, с которым он, будучи молодым, исходил земли гномов, эльфов и людей, ища приключений и знаний.