Административный ресурс. Часть 1. Я вспомнил все, что надобно забыть мне
Шрифт:
– Нет…
– Почему?
– Решил тебя дождаться… Тем более что основная просадка по балансу случилась в пятницу вечером. Вот я и подумал подождать до понедельника – до твоего возвращения из отпуска.
– Ладно, с этим вопросом разберемся позднее. Сейчас надо принять решение, что делать с позицией, – по-деловому и очень рассудительно принялся решать проблему Гриша. – Ты с кем-то из других банков советовался? Что другие дилеры думают по фунту?
– Мнения разделились. Кто говорит «вверх», кто думает, что еще ниже пойдем, – ответил перенявший спокойствие шефа Костя.
– Ладно… Дай мне пару минут на изучение технического
В десять утра ему позвонила секретарша президента банка и сообщила, что Литовченко прибыл на работу. Грише пришлось огорчить банкира сразу – без прелюдий и подготовительных фраз.
– Здравствуйте, Григорий Иванович! У нас убыток почти в миллион долларов. Надо принимать решение – резать позицию или держать до победного. Сами понимаете, у меня полномочий на такое нет…
– Это шутка такая? Розыгрыш? – улыбаясь, переспросил Литовченко, не веря даже в возможность такого события.
– К сожалению, нет… Пока меня не было, Костя накупил фунтов стерлингов, «англичанин» сильно упал в пятницу – и теперь у нас огромный минус. Я не закрыл позицию сегодня только потому, что это мгновенно приведет к фиксации огромного убытка по банку, который мы не сможем перекрыть доходами, то есть ухудшим свои показатели. Это, в свою очередь, приведет к понижению нашего кредитного рейтинга. Поэтому давайте решать здесь и сейчас, что делать. Время играет против нас!
– Я не могу самостоятельно принимать такие решения… – испуганно ответил президент. Его руки затряслись, и он просто плюхнулся в свое кресло. Несколько раз попытался прикурить, но от волнения не получалось. – Иди пока к себе и никуда не уходи. И этого придурка Костю не выпускай! Я сейчас позвоню кое-куда и потом тебя вызову. Иди.
Работы у Гришиного управления было предостаточно и без этой дурацкой позиции. Множество заявок на покупку-продажу валют, межбанковские кредиты, котирование форвардов для нерезидентов и прочая рутина… Поэтому время пролетело почти незаметно. В районе пяти часов вечера секретарша снова позвонила в дилинг и передала указание Литовченко: Григорию и Константину явиться на ковер.
В приемной было многолюдно. Все диваны и кресла были оккупированы молодыми здоровыми парнями – видимо, работниками охраны какой-то шишки. Стол секретарши облепили настойчивые чеченские парни, активно ухаживающие за красоткой. Увидев Гришу, она махнула рукой пару раз, подавая знак, чтобы они проходили в кабинет руководителя без доклада. Внутри тоже было много народа – в основном взросленькие мужчины, лет за пятьдесят, еврейской наружности и несколько кавказцев лет тридцати. Все они сидели на стульях за столом переговоров. На месте Литовченко разместился главный в этой компашке – председатель «Москоувита»: седой еврей с пронзающим насквозь взглядом. Самому хозяину кабинета выделили место на подоконнике в дальнем углу.
Григорий с Константином встали в метре от стола. Начался процесс молчаливого визуального изучения друг друга, который прервал председательствующий седовласый иудей.
– Представьтесь, пожалуйста! – потребовал он. – Назовите свои имя, фамилию и должность, которую вы занимали до данного момента.
– Тополев Григорий, начальник дилингового управления, – четко и спокойно произнес Гриша.
–
– Объясните всем присутствующим, как произошло, что всем нам, уважаемым и занятым людям, пришлось побросать наши дела и лететь к вам в офис решать проблему, вышедшую за компетенции даже президента банка. Как вы допустили такой проигрыш? Кто конкретно в этом виноват и с кого нам спрашивать наши деньги?
Литовченко и Костя опустили головы и молчали, не смея даже сопеть. Гриша обвел своих коллег взглядом и понял, что только он в состоянии отвечать на вопросы собравшихся.
– Извините, но вы не представились, поэтому я не знаю, как к вам обращаться, – довольно громко, чтобы его было слышно, сказал Григорий и посмотрел в глаза главному.
– Меня зовут Михаил Борисович, – тихо и спокойно ответил тот.
– Так вот, Михаил Борисович, мне кажется, что сейчас вы не с того начали. – Все за столом встрепенулись и уставились на Тополева – не ожидали такого ответа. – В данный момент надо срочно принять решение, оставляем мы эту позицию или режем ее к чертовой матери, фиксируя убыток. Кстати, пока вы все сюда торопились, побросав свои дела, наш минус перевалил за миллион и увеличивается далее. Так что предлагаю сперва закрыть этот вопрос, а потом перейти к поиску виноватых.
– А почему вы до сих пор не закрыли позицию? Я был уверен, что убыток уже зафиксирован! – закричал один из чеченцев.
– Позицию не закрывали потому, что это может негативно отразиться на всем банке в целом, – ответил Гриша после небольшой паузы. Он ждал, что Литовченко как банкир объяснит ситуацию, но тот молчал, дрожа от ужаса на подоконнике, как воробей в холодную погоду.
– А что, сейчас разве этот минус не оказывает влияния на финансовый результат банка? – поинтересовался Михаил Борисович.
– Пока что нет. Мы можем маскировать этот убыток до тех пор, пока он не зафиксирован, – четко и уверенно ответил Тополев. – Если вам необходимы подробности, я могу рассказать более детально.
– Нет-нет, не надо! – замахал руками председатель собрания. – Я так понимаю, что вы единственный из присутствующих в этой комнате сотрудников банка, кто адекватно осознает случившееся и может со спокойной головой доложить о своих соображениях по этому поводу. Я прав?
– Наверное… – ответил Гриша и снова посмотрел на Литовченко. Тот продолжал глядеть в пол. – Год назад я присутствовал в МБРР в тот злополучный день, когда их дилер проиграл большие деньги и чуть не довел банк до банкротства. Тогда их президент Мигуля побоялся взять на себя ответственность и довел ситуацию до критической. Я не советую вам двигаться по такому же порочному пути.
– Я слышал об этой истории, – подтвердил Гришины слова молодой чеченец. – МБРР тогда еле выкарабкался. Они моему дяде – Вахе Обуевичу – тогда тоже предлагали их банк купить, но он отказался.
– У тебя есть конкретные предложения? – снова спросил Тополева Михаил Борисович.
– Конечно! Я предлагаю оставить эти фунты и ждать, когда курс поднимется. Я внимательно изучил вопрос и могу с уверенность сказать, что в ближайшие недели – максимум, месяц – курс поднимется, и мы сможем закрыться хотя бы в безубыток. Собственных средств банка для обслуживания этой позиции у нас хватает, поэтому за предоставлением дополнительной ликвидности к учредителям обращаться пока не надо.