Адмирал Империи 15
Шрифт:
— Может, Иван Федорович Самсонов был прав, когда ругался на то, что робот служит на боевом крейсере на столь высокой должности, — сказал я, вздохнув и грустно посмотрев на без эмоциональное лицо стоящей рядом Алексы.
Чтобы немного развеяться и отогнать ненужные мысли я решил посетить тяжелый крейсер «Баязет», спасенный нами и стоящий сейчас в нескольких километрах от «Одинокого». «Баязет» представлял собой жалкое зрелище и в данный момент не способен был не только участвовать в боевых действиях, он даже передвигаться в пространстве самостоятельно не мог. Это я к тому, что хотя у «Одинокого» еще оставался шанс догнать убегающие
Тут и Абадайя маячил, которого я действительно не хотел больше подставлять, и «Баязет», который нужно срочно транспортировать на восстановление и никак нельзя было оставлять одного в секторе, по моим данным уже кишащим эскадрами поляков и дивизиями 1-го «ударного» космофлот АСР. Более того, все мои ранние планы по ремонту «Одинокого» на одной из верфей Херсонеса-3 также летели к чертям, оставаться в секторе перехода «Бессарабия-Таврида» и квадратах к нему прилегающих было крайне опасно…
Поэтому, пока мой крейсер подходил к «Баязету», готовясь взять тот на буксир, я захотел, так сказать, лично поприветствовать его капитана, о «смелости» и «отваге» которого, в кавычках, уже был наслышан. На самом деле мне нужно было официально отстранить кавторанга Брагина от командования кораблем и взять его под стражу. А так же я хотел узнать о здоровье той девушки-пилота истребителя, которую я сначала услышал в эфире и благодаря которой сорвался в бой, взяв один из МиГов Наэмы…
И как только я оказался в командном отсеке «Баязета», то тут же был вовлечен в местные разборки, где офицеры крейсера, взбешенные на своего командира, готовы были Брагина чуть ли не линчевать. Те потери в личном составе, которые понес «Баязет» во время боя с поляками, а именно, гибель почти всех пилотов и артиллерийских расчетов, а так же позор, который лег на крейсер после трусливого приказа кавторанга Брагина, не оставляли последнему шансов на сохранение его никчемной жизни. И мне показалось, что эти люди и в самом деле могли привести свои угрозы в действие, настолько ненавидели и презирали они сейчас этого человека.
— Что вы имели в виду, когда сказали, что мы должны быть благодарны этому мерзавцу, господин контр-адмирал?! — возмущенно воскликнул капитан Штольц, пытаясь с одной стороны не задеть меня, а с другой — схватить за шиворот маленького Анатоля Брагина, который держался за меня обеими руками, как за спасительный круг в бушующем море. — Объяснитесь, пожалуйста!
— Во-первых, не так грубо капитан, — предупредил я, Штольца, когда тот постарался оттащить от меня упиравшегося и кричавшего от страха во все горло неприличные слова, Анатоля. — Отставить балаган!
Штольц и остальные офицеры сделали шаг назад, приходя в себя и понимая, что сейчас, вступая в конфронтацию с адмиралом, рискуют очень многим. Хотя, я думаю, не страх перед последствиями руководил этими людьми, а скорее, благодарность мне, за спасение «Баязета». Поэтому бунт на корабле мне удалось погасить не жестокостью, а добрым к себе отношением со стороны его команды.
— Вам сильно подфартило, кавторанг, когда господин Васильков вовремя, а точнее не вовремя, появился на мостике, — недовольно пробурчал Семен Штольц, отходя от нас и обращаясь напрямую к Брагину. — Однако не сильно выдыхайте, контр-адмирал рано или поздно покинет «Баязет», а вы останетесь…
— Я не советую вам делать то, что вы задумали, господа, — покачал я головой, более примирительно
— Абсолютно согласен с вами, господин контр-адмирал, — закивал Анатоль, смотрящий на меня, как преданный пес на хозяина. — Светлые слова — золотая голова!
— О, да вы еще и рифмуете в свободное от бегства из сектора время, — усмехнулся я. — Сколько талантов в одном человеке!
— Хотелось вас поправить, — поднял палец вверх Анатоль, — не во время бегства, в при отступлении в попытке сохранить вверенный мне корабль…
— Что ж, так или иначе, сохранить «Баязет» у нас совместными усилиями получилось, — сказал я. — Хотя, думаю, вверенным именно вам, Брагин, данный крейсер будет оставаться недолго. Ну, не любят у нас в космофлоте трусов…
— Мы не будем мараться об эту падаль, не переживайте о наших погонах, господин адмирал! — кровожадный капитан Штольц продолжал гнуть свою линию. — После вашего отбытия мы вернем кавторангу его табельное оружие и оставим одного в каюте. Все мы знаем, как должен покидать этот мир офицер, покрывший себя позором…
— И здесь вы потерпите неудачу, — усмехнулся я, показывая на трясущиеся губы и руки Анатоля Брагина. — Неужели вы думаете, что этот храбрец сам в себя выстрелит?
— Тогда мы ему в этом поможем, — угрожающе ответил Штольц. — Не бросать же товарища в беде…
— Если вы это сделаете, не рассчитывайте на снисхождение, капитан, — снова начал давить я, видя, как затихают эмоции рядом присутствующих, но глава бунтовщиков до сих пор остается агрессивным и непреклонным в своих намерениях. — Более того, если я, покинув «Баязет», через некоторое время узнаю о так называемом самоубийстве господина Брагина, обещаю, что и вы не доживете до начала процесса Следственной Комиссий по делу о событиях у перехода «Бессарабия-Таврида».
— Вы угрожаете мне, контр-адмирал?! — возмутился Семен Штольц, краснея от гнева.
— Расценивайте мои слова как вам угодно, последствия от этого не изменятся, — я в свою очередь тоже начинал заводиться, однако в сравнении со своим оппонентом, вел себя куда более сдержанней.
Штольц же судя по всему совершенно слете с катушек, словесно бросаясь на меня как разъяренная пантера. Причины, побудившей старшего помощника Брагина лезть на рожон я до сих пор понять не мог. Неужели ненависть к своему командиру, тем более которого уже по сути отстранили от занимаемой должности и точно будут судить, оказалась настолько сильной, что Штольц пошел на прямую конфронтацию со мной.
— Осторожно, контр-адмирал Васильков, здесь вам не Черноморский космофлот, мы «северяне» подобные оскорбления не забываем! — со стороны обезумевшего капитана начались уже конкретные угрозы в мой адрес, а я до сих пор не понимал, почему это происходит. — Мы все конечно благодарны вам за спасение нашего корабля, но это не означает, что вы можете прилететь на «Баязет» и вести себя на нем, как хозяин! Здесь есть кому принимать решения, и офицерское собрание вынесло свой вердикт вот этому недостойному носить погоны космоморяка, человеку, — капитан кивнул на сжавшегося в комок Брагина. — Поэтому, мы не намерены терпеть угрозы с вашей стороны и будем счастливы увидеть вас снова на борту «Баязет», когда тот пройдет ремонт и вернется в строй…