Адмирал Империи 42
Шрифт:
— Тася? — я увидел как великая княжна, будто соляной столб застыла, смотря куда-то вниз.
Я проследил за ее взглядом и понял причину ступора. Таисия Константиновна только сейчас заметила среди находящихся в помещении Демида Зубова, отчего на лице княжны сейчас заиграли желваки.
— Так, пока ничего не говори, — сразу успокоил ее, я. — Просто доверься мне… И делай, все что я скажу.
Таисия Константиновна, многозначительно посмотрев на меня, молча кивнула, схватила брата за руку и быстро направилась в личные покои, несколько щитоносцев–мадьяр во главе с Наэмой Белло по моему приказу последовали за ними.
— Рядом с техническим
Здоровяк махнул рукой офицеру, дежурившему у дверей, через которые Яким и Наэма Белло сюда вошли. Тот молча, кивнул, поняв приказ, и через секунду перед нами предстали министры новоизбранного правительства во главе с бывшим канцлером Шепотьевым. Позади них солдаты вели, поддерживая под руки несчастного профессора Гинце.
— Густав Адольфович! — позабыв обо всем, я бросился к своему товарищу, не ожидая встретить его здесь и сейчас, тем более в таком плачевном виде. — Кто так бесчеловечно обошелся с вами?
— Ничего страшного, господин контр-адмирал, — закашлялся Гинце, — это обычная практика в нашем мире. — Знаки внимания от новых хозяев Санкт-Петербурга-3…
— Понятно, — кивнул я, сурово посмотрев при этом на сжавшегося в страхе Шепотьева. — Ваша работа, недоминистр?
— Не делайте поспешных выводом, господин адмирал, — заблеял Юлиан Николаевич, по привычке падая на колени перед каждым, кто в данный момент распоряжался его судьбой. — Старик бредит, я и пальцем его не трогал… Я и остальные министры правительства вынужденно служили мятежным адмиралам под страхом смерти. Но мы верили, что храбрый Поль Дессе освободит нас…
— Перестань вилять хвостом, — взял Шепотьева за шиворот, подошедший к нам в этот момент Демид Зубов.
Он поднял бедолагу министра на метр над полом, ратник контр-адмирала легко позволял это делать. Демид был готов со всей силы бросить Юлиана Николаевича о стену или о пол, чтобы размозжить тому голову, но я жестом руки остановил его.
— Пусть Имперский Трибунал занимается преступлениями этого человека, — сказал я. — Не марайте о него руки, Демид Александрович…
Моя рация снова заработала, голос Доминики был уже не таким спокойным, как в первый раз:
— Они навалились на меня двумя «конусами» одновременно, мои корабли еле держать строй, — сообщала она. — Не знаю, сколько еще смогу держать ворота! Где твоя дивизия, черт возьми?!
Было о чем волноваться, я не мог покинуть сейчас станцию, а Доминика на «Звезде Эгера» там билась из последних сил. Непосредственно мое подразделение находилось за так называемыми «зеркальными» стенами Кронштадта, но никого из высших командиров при моих кораблях не было.
— Разрешите, контр-адмирал, — неожиданно произнес Зубов, опуская на пол трясущегося Шепотьева. — Я как-никак числюсь при вас бригадиром. Позвольте мне возглавить 1-ю «ударную» дивизию и помочь вице-адмиралу Кантор.
— Великолепно, вы который уже раз меня выручаете! — облегченно выдохнул я. — Поистине, я очень рад, что вы находитесь рядом! Сейчас же пошлю приказ о передаче вам полного управления подразделением…
Демид Александрович улыбнулся, кивнул мне на прощание и со скоростью света выбежал из помещения к площадке, на которой находились наши десантные шаттлы…
Между
Оставался граф Петр Салтыков, который долго не решался, что же ему делать — последовать за князьями, спешащими к Санкт-Петербургу, или, наконец, вступить в сражение на стороне своего нового союзника — адмирала Дессе. Тот неоднократно связывался с Салтыковым и просил поскорей начать атаку на «желто-черные» дивизии. Салтыков был явно растерян. Когда они составляли с Дессе секретный договор о взаимопомощи друг другу, граф исходил из того, что на стороне Птолемея будут сражаться Трубецкой и князь Михаил Александрович. Но сейчас те, наплевав на договоренности и разборки между собой «северян» и флота Птолемея, со всех ног спешили к Кронштадту. А Салтыков вместе со своими тяжело-бронированными дредноутами не знал, что делать. Для него и Дессе, и первый министр не являлись непосредственным противниками, и становиться злейшим врагом кого-либо из них граф сейчас хотел меньше всего на свете.
В этой ситуации он принял самое нейтральное решение, которое только мог принять. Салтыков направил свои корабли на остатки дивизий флота Ясина Бозкурта.
— Вот кто истинный враг Российской Империи, — подумал граф, — османы — это и есть настоящее зло…
Три десятка линкоров и тяжелых крейсеров, закованные в дополнительные слои нимидийской брони, выстроившись в «клин», набросились на беспорядочные флота Южных Сил Вторжения. Османы и предположить не могли, что именно на них будет направлен этот удар. Ясин Бозкурт здраво рассуждал, что эскадры всех этих русских князей набросятся вначале на самых сильных из своих противников, коими являлись «северяне» и «резервные» дивизии Птолемея. Но простота мыслей графа Салтыкова расходилась с логикой действий.
В итоге железный «клин» из кораблей Салтыкова в один миг разметал рыхлые порядки османских галер и вконец сломил их сопротивление. Дивизии турецкого флота теперь окончательно были разбиты и их корабли разлетелись кто куда, уже не пытаясь собраться вновь для контратаки. Османы и до этого понесли существенные потери, от чего желания продолжать бой непонятно за кого и за что у них не осталось никакого…
Командующий Дессе плюнул на пол рубки и грязно выругался в отношении своего нового союзника:
— Тупоголовый идиот, этот граф! Он что совсем не понимает, что своими действиями помогает сейчас Хромцовой?!
Чужими руками расправившись с османами, «резервная» дивизия, что билась с кораблями Бозкурта сейчас развернулась и пришла на помощь эскадре Хромцовой, в свою очередь, вступив в битву с «северянами». Салтыков своей атакой действительно помог Агриппине Ивановне расправиться с одним из своих противников, и теперь вице-адмирал могла сосредоточиться на своем главном противнике — Поле Дессе.