Адмирал Колчак и суд истории
Шрифт:
Другие составные части налаженной в прошлом источниковой базы, даже без их внутренней взаимосвязи, могут послужить достаточным поводом к размышлениям [8] .
10 января 1920 г. газета «Правда» опубликовала на первой полосе заметку «Катастрофа», в которой было провозглашено: «Мы ликвидировали самого Колчака: он в наших руках». В поясняющей части этой заметки как-то неоднозначно были описаны причины, приведшие к «ликвидации»: «Колчак и его министр Пепеляев [9] , вместе с золотом, украденным в Казани, захвачены собственными солдатами в Иркутске. Но эти солдаты взяли в плен своих начальников только потому, что сами взяты в плен красными повстанцами».
8
См.: Никитин A.A. О некоторых малоизвестных страницах истории Гражданской войны в Сибири (1918–1920) // Тезисы науч. конф. «История «белой» Сибири». Кемерово, 1995. С. 6; Шишкин В. Председатель
9
Пепеляев Виктор Николаевич (1884–1920) – окончил юридический факультет Томского университета; учитель в Бийской мужской гимназии. Член IV Государственной думы от Томской губернии. В 1917 г. избран в состав ЦК партии Народной свободы. В Февральскую революцию комиссар Временного правительства в Кронштадте. Командирован Национальным центром в Сибирь. До декабря 1918 г. председатель Восточного отдела партии Народной свободы. В 1918 г. назначен директором департамента милиции и государственной охраны, в феврале 1919 г. – товарищем министра внутренних дел, министром; 22 ноября – премьер-министром Омского правительства. В январе 1920 г. арестован вместе с Колчаком и в феврале расстрелян.
В отличие от «Правды» «Известия ВЦИК» на первых порах ограничивались уведомлением: «По непроверенным пока сведениям… имеются данные, что Верховный правитель Колчак, со всем золотым запасом, арестован красным партизанским отрядом», а на другой день «красный партизанский отряд» сменился «полковником Пепеляевым» [10] .
Лишь 14 января Москва узнала о том, что свержение Омского правительства «организовано эсерами в союзе с Гайдой [11] и при содействии американцев… У эсеров, меньшевиков, крестьянского союза и политического земского бюро, заключивших соглашение, был первоначальный план: свергнув Колчака, образовать независимую Сибирскую республику от реки Оби до Владивостока… в Иркутске образовано правительство из названных групп» [12] (Политический центр. – С. Д.).
10
Пепеляев Анатолий Николаевич (1891–1938) – во время Первой мировой войны прошел карьеру от поручика до полковника. В начале 1918 г. сформировал и возглавил Среднесибирский корпус, в декабре 1918 г. руководил взятием Перми; после разгрома армии Омского правительства эмигрировал в Харбин. В 1922 г. захвачен Красной армией в плен во время подавления Якутского восстания; приговорен к расстрелу, замененному 10 годами заключения.
11
Гайда Ра(у)дола (Гайдл Рудольф) (1892–1948) – по образованию фармацевт, родом из Моравии, г. Которн. В 1912 г. принимал участие в сражении у Скутари, участник Балканской войны. В октябре 1914 г. перешел на сторону славян, вступив в Черногорские войска. После отступления черногорцев перебрался в Россию, сражался в составе 1-й Сербской дивизии в Добрудже. В сентябре 1916 г. переведен мл. офицером во 2-й Чехословацкий полк, командовал ротой, батальоном. Награжден орденом Св. Георгия IV степени, получил в командование полк, в июле 1917 г. произведен в капитаны. С весны 1918 г. командир 7-го Чехословацкого корпуса, с сентября – генерал, командир 2-й дивизии, в декабре назначен Колчаком командующим Сибирской армией. После провала весеннего наступления 1919 г. смещен с поста, лишен звания генерал-лейтенанта и «вычеркнут из списков русской армии», во Владивостоке совершил попытку вооруженного переворота.
12
Правда. 1920. 10 января; Известия ВЦИК. 1920. 10, 11 и 14 января.
Однако такой поворот событий был проигнорирован центральным печатным органом большевиков, посчитавшим, видимо, неоспоримым выраженное 10 января собственное мнение: «Нет больше Колчака, нет «Верховного правителя»… Речь идет теперь уже не о борьбе с ним, а о суде над ним, о возмездии за все его преступления. Повстанцами разбит и Семенов [13] – дальневосточный самозванец, соперник Колчака и, может быть, спутник его по дороге от власти в зал революционного трибунала» [14] .
13
Семенов Григорий Михайлович (1890–1946) – генерал-лейтенант. В 1911 г. окончил Оренбургское военное училище. В Первую мировую войну воевал на Кавказском фронте, командуя сотней в Верхнеудинском полку Забайкальской казачьей дивизии. С июля 1917 г. комиссар Временного правительства в Забайкальской области по формированию добровольческих частей; в 1918 г. – командир отдельного корпуса в Чите, затем – атаман Забайкальского казачьего войска. В феврале – сентябре 1919 г. пытался создать под своим протекторатом монголо-бурятское государство Великой Монголии. Назначен Колчаком командующим
14
Правда. 1920. 10 января.
Дальнейшую разъяснительную работу о ситуации в Иркутске взяли на себя «Известия ВЦИК», опубликовав передовую статью главного редактора Ю.М. Стеклова [15] «Конец колчаковщины».
«Инициативную роль в этом событии сыграли эсеры… – признавал он, – наученные горьким опытом, эсеры… действуют теперь в контакте с большевиками, в частности с партизанскими отрядами. Нужно надеяться, что они будут иметь благоразумие не противиться советской власти и выполнят ее требования, отвечающие создавшемуся положению дел…
15
Стеклов (Нахамкис) Юрий Михайлович (1873–1941) – политический и государственный деятель, историк, публицист. В 1917 г. член исполкома Петроградского Совета. С 1917 г. главный редактор газеты «Известия ВЦИК». Репрессирован.
Эсеры будут с гордостью указывать на иркутские события, как на пример той борьбы в тылу контрреволюции, о которой говорила резолюция IX Совета их партии… но не следует забывать, что выступление эсеров против Колчака стало возможным лишь в результате двух факторов, не зависящих от их воли, а именно: побед Красной армии, во-первых, и поддержки американцев, во-вторых».
При этом «выпячивание» Ю.М. Стекловым роли двух факторов (с учетом «педагогической демонстрации» Л.Д. Троцкого на Брест-Литовских переговорах), констатация установления советской власти в Иркутской губернии и отсутствие самостоятельной политики у Политического центра, разгром Колчака и Семенова («которые еще живы, но живы не в Бутырке») соседствовали с признанием того обстоятельства, что значительная часть территории Сибири находилась «в руках контрреволюции, т. е. руках антантовской буржуазии (ибо ведь это одно и то же)» [16] .
16
Известия ВЦИК. 1920. 16 и 22 января.
Если сопоставить информацию «Правды» и «Известий ВЦИК», то трудно понять, кто же являлся победителем в разгроме Омского правительства Верховного правителя: его «собственные солдаты», одновременно находившиеся в плену неких «красных повстанцев», или эсеры, «создавшие Колчака». И могут ли победы «первого фактора», никак не связанные с арестом 27 декабря 1919 г. чехами Колчака в Нижнеудинске (причем регулярные войска Красной армии в Иркутск прибывают 7 марта 1920 г.), сочетаться с «безволием» эсеров, «идущих на поводу» «второго фактора»?
Какое «требование большевиков» к эсерам, «отвечающее создавшемуся положению», имел в виду Стеклов? Видимо, наипервейшее – власть. Но «иркутское правительство» «действует в контакте с большевиками», «красными повстанцами» и «красными партизанами», к тому же «речь идет теперь уже не о борьбе с Колчаком, а о суде над ним». Какая же при этом подразумевалась власть и от кого исходило ее требование: от центральной или местной советской власти?
Постепенно концепция от рамок трех газетных строк «Правды» по случаю «пленения» Красной армией «поднятого на штыки своими собственными солдатами» Верховного правителя сузилась в одно все определяющее положение: «Через две недели после расстрела Колчака Красная армия заняла Иркутск, окончательно закрепив завоевания Октябрьской революции на территории Сибири» [17] .
17
Правда. 1920. 25 января.
А это, в свою очередь, прямо сказалось на всей дальнейшей историографии, которая подстроилась под эти три строчки, сфокусировав внимание на том, как Колчак якобы лично «порол уезды», «мучил тысячи лучших товарищей», «распродавал куски Сибири империалистам», «жег», «грабил» и «вешал».
Но даже при такой однобокости не выявились ответы на вопросы: что же помогло «собственным войскам» адмирала «поднять его на штыки» и почему «окончательное завоевание Октябрьской революции на территории Сибири» связывалось с взятием Красной армией всего лишь одного из ее городов? В связи с последним – не имел ли Иркутск гораздо более важного значения, чем просто город, где расстреляли Колчака?
Следовательно, при формировании новой концепции Гражданской войны в Сибири сборники документов, опубликованные Центрархивом и истпартовскими журналами, воспоминания активных участников борьбы с «колчаковщиной» должны бесспорно засчитываться в актив, но только в качестве выразителей позиции одной из сторон и с обязательной существенной поправкой в контексте проблематики.
Выявить инициативное начало для поправки особого труда не составляет. Сами историки 1920—1980-х годов наименовали его «демократической контрреволюцией» и, желая подчеркнуть его малозначительность по сравнению с серьезными проблемами (большевистское подполье, рабочее, крестьянское и партизанское движения), определили как «сюжет».
Источниковая база в изучении «демократической контрреволюции» в Сибири традиционно основывалась на попавших в поле зрения исследователей типографских изданиях узаконений и распоряжений Западно-Сибирского комиссариата, Временного Сибирского и Омского правительств, декларациях и стенограммах съездов общественных и небольшевистских партийных организаций, газетах: эсеровских, меньшевистских, земских, кадетских, монархических и официальных, мемуарах представителей небольшевистских партий, «белого» и иностранного офицерства.