Адмирал Нельсон. Герой и любовник

Шигин Владимир Виленович

* * *

Пока Нельсон, забыв обо всем на свете, усмирял Неаполь, французский флот вырвался из Тулона и, пройдя Гибралтар, растворился в просторах Северной Атлантики. Англичане предполагали, что скорее всего французы попробуют прорваться в свой основной атлантический порт Брест, а потому туда была в спешном порядке послана эскадра лорда Кейта. На время его отсутствия адмирал Джервис определил Нельсона старшим британским морским начальником в Средиземном море.

Теперь главной задачей Нельсона была блокада захваченной французами Мальты. Отправляясь в очередной поход к острову, Нельсон пригласил «прокатиться» с собой и чету Гамильтонов. Для Эммы был произведен обстрел крепости,

французы, разумеется, отвечали, а Эмма была в полнейшем восторге: ради ее удовольствия разыгралось самое настоящее сражение. Впрочем, обстрел Ла-Валлетты никакого результата не дал, и Нельсон ни с чем вернулся в Палермо.

Главнокомандующий настоятельно советовал ему использовать для базирования своей эскадры наиболее близкие к Мальте порты: Сиракузы или Мессину. Но Нельсон предпочел остановить свой выбор на дорогом его сердцу Палермо. Почему? Разумеется, потому, что там была Эмма. Тем более что неутомимая леди Гамильтон готовила в честь своего героя еще один грандиозный праздник, на этот раз… в честь годовщины получения известия о победе при Абукире.

В парке королевского дворца был устроен фейерверк, в специально выстроенном «греческом храме» установили восковые фигуры трех основных героев: Нельсона, сэра Гамильтона и конечно же самой леди Гамильтон; хор исполнял специально сочиненную по этому случаю кантату:

Да здравствует герой Британии, Да здравствует великий Нельсон, Он отвел от нас все невзгоды, Он помог обрести свободу…

В довершение всего король Фердинанд решил учредить в честь Нельсона персональный орден, названный орденом Святого Фердинанда, которым сразу же и наградил английского контр-адмирала.

В самом конце 1799 года покинула Неаполь эскадра адмирала Ушакова. Ее курс был проложен на Мальту.

— Англичане блокируют остров без всякого толку вот уже полгода! — объявил своим капитанам Федор Ушаков. — Пора уже взять Мальту штурмом, как и Корфу!

На корабли были посажены три отборных гренадерских батальона, которым предназначалось стать российским гарнизоном Ла-Валлетты. Зная характер Ушакова и доблесть моряков-черноморцев, можно было не сомневаться, что именно так все и будет. Но россиянам не суждено было поднять свой флаг над древними фортами. В самый последний момент император Павел I разобиделся на англичан за их неискренность и бесконечные мелкие пакости.

— Коли так, — сказал он, — пусть король аглицкий против якобинцев сам и воюет!

Немедленно последовал приказ о возвращении всех российских кораблей на Корфу, а в октябре 1800 года эскадра адмирала Ушакова бросила свои якоря в Севастопольской бухте.

Удивительно, но, находясь в чрезвычайно тяжелом положении, английские политики сделали все возможное и даже невозможное, чтобы отвратить Россию от союза с Англией и снова оставить ее один на один с Францией…

* * *

Пока Нельсон пребывал в объятиях голубоглазой красавицы, Бонапарт бежал из Египта, бросив там на произвол судьбы свою армию, беспрепятственно пересек Средиземное море под самым носом у отдыхающего в Палермо контр-адмирала и неожиданно для всех высадился во Франции. В Париже его встречали как победителя. Франции так нужен был герой! Вскоре последовал государственный переворот, и бравый генерал Бонапарт стал Первым консулом республики.

Говорят, узнав об этом, Нельсон желчно заметил:

— А я думал, что его труп давно гниет в пустыне!

В начале 1800 года после неудачной погони за французским флотом по Атлантике вернулся в Ливорно со своей потрепанной эскадрой лорд Кейт. Рассерженный тем, что Нельсон до сих пор безвылазно торчит в Палермо, он велел ему немедленно

прибыть к нему. Контр-адмиралу ничего не оставалось, как подчиниться. Между двумя флагманами средиземноморского флота состоялся весьма нелицеприятный разговор.

— Доложите, что вами сделано за время моего отсутствия! — вопросил лорд Кейт.

— Я блокировал Мальту!

— Находясь в Палермо?!

— Какая разница, где я находился!

— К сожалению, большая, и мне очень жаль, что командующий эскадрой этого не понимает или попросту не хочет понять!

После разговора, во время которого, как впоследствии признавался он сам, Кейт «щелкал кнутом», чтобы вывести наконец Нельсона из состояния вечного праздника, оба адмирала отправились в Палермо. Вице-адмирал Кейт желал убедиться в боеспособности стоящих там кораблей.

Королевская чета приняла старшего средиземноморского флагмана подчеркнуто холодно, давая понять, что он никто по сравнению с их любимцем. Весьма надменно вели себя с Кейтом и Гамильтоны, в особенности Эмма, которая в каждой фразе подчеркивала гениальность своего возлюбленного и ничтожность его начальника. Кейт, разумеется, был возмущен. Нельсон, понимая всю нелепость ситуации, пытался по возможности сгладить бестактность своих друзей, но это ему удавалось далеко не всегда.

По этой причине долго задерживаться в Палермо Кейт был не намерен. Вскоре он вывел под своим началом эскадру Нельсона в море, чтобы усилить блокаду Мальты. На переходе внезапно был обнаружен одинокий линейный корабль. Это был 74-пушечный «Женере», один из двух французских линкоров, спасшихся при Абукире. На сей раз «Женере» чудом вырвался из осажденного российским адмиралом Ушаковым Корфу, но далеко уйти ему не удалось. Не дожидаясь приказа Кейта, Нельсон с несколькими кораблями самовольно вышел из строя и погнался за французом. Спустя несколько часов погони «Женере» был настигнут, обстрелян, окружен и спустил флаг. Доклад контр-адмирала об очередной удаче Кейт выслушал в полном молчании: ведь несмотря на успех, Нельсон вновь поступил самовольно.

Оглядев укрепления Мальты и проверив надежность блокады, Кейт велел Нельсону оставаться у берегов острова, а сам поспешил к Генуе, чтобы помочь австрийской армии, окружившей этот город.

Терпения Нельсона хватило всего на несколько недель. Он затосковал по Эмме и, притворившись больным, вернулся в милый его сердцу Палермо. Оставив «больного» командующего на попечение жены посла, «Фоудройант» на обратном пути перехватил французский 84-пушечный линкор «Вильгельм Телль», последний из французских кораблей, уцелевших при Абукире. После долгого и кровопролитного боя «Вильгельм Телль» был взят на абордаж. Эта достаточно случайная, но весьма эффектная победа заставила замолчать недругов Нельсона в Адмиралтействе, в последнее время вовсю критиковавших (и зачастую вполне справедливо) действия героя Абукира.

Что касается Нельсона, то леди Гамильтон тут же устроила ему еще один праздник, на этот раз уже по случаю захвата французского линкора. Увы, как оказалось, этот праздник был последним. Уайтхолл не простил Гамильтону его пронеаполитанской позиции и пренебрежения английскими интересами. Некоторое время в министерстве иностранных дел выжидали, но, когда напряжение вокруг Неаполя немного спало, тотчас последовала расправа. Сэр Уильям был отправлен в отставку. Причем старый дипломат узнал об этом только от своего преемника, который прибыл в Палермо. Новость оказалась для Гамильтона столь ошеломляющей, что он слег. Помочь же сэру Уильяму не мог ни король Фердинанд, ни Нельсон. Уайтхолл не посчитался бы ни с первым, ни со вторым. Эмма была в отчаянии: кто знает, как сложится теперь ее жизнь, ведь ей придется уехать в Англию и скучать там со стариком Гамильтоном, а Нельсон останется здесь, и вдруг ее героя подхватит какая-нибудь местная красотка?