Адмирал Нельсон
Шрифт:
Письмо Нельсона Уильям Саклинг получил в самое неподходящее время: он в это время как раз сам надумал жениться на своей старой любовнице мисс Рамсей и поэтому был весьма стеснен в деньгах. Однако, верный своему слову, пообещал племяннику, что в случае его женитьбы с деньгами поможет.
Обещание Саклинга окрылило Нельсона, и он объявил о помолвке. Однако с этим делом пришлось повременить. Именно в этот момент адмирала Хьюза вызвали в Лондон и Нельсон остался на Подветренных островах старшим морским начальником. Отныне ему уже никто не мешает соблюдать Навигационный акт так, как он его
На робкие сетования Фанни он говорит:
— Долг — это самое главное, что есть у морского офицера. Все личные интересы должны уступить место тому, чего требует долг, как бы это ни было горько.
Хотя письма Нельсона Фанни свидетельствуют, что отсрочка огорчает его не менее, чем ее: «Я стою на страже закона и, хотя все складывается так, как я хочу, боюсь, что все это задержит меня еще на следующие две недели. Хочется послать к дьяволу суда, захваченные мной, а вместе с ними и весь Американский континент».
В конце 1786 года на Подветренные острова прибывает фрегат «Пегас» под командой старого знакомого Нельсона принца Уильяма, которого отец отправил подальше от столичных соблазнов. Как старший морской начальник Нельсон отныне командует и принцем.
Едва «Пегас» поступил в распоряжение Нельсона, как он сразу же оказался втянутым в скандал между принцем Уильямом и его первым лейтенантом Шомбергом. Лейтенант тоже был из династии Ганноверов, а потому мог позволить себе непослушание даже особе королевской крови. Офицеры спорили между собой из-за каждой мелочи, причем если аргументы Шомберга всегда были вполне логичны, то принц спорил лишь из-за своего врожденного упрямства. При этом в выражениях его высочество не стеснялся. В конце концов дело дошло до того, что разобиженный Шомберг потребовал капитанского суда по поводу их конфликта с принцем-капитаном.
Узнав об этом, Нельсон пришел в ужас. Если суд состоится, то на нем всплывут многие недостатки и упущения принца (а в этом Нельсон нисколько не сомневался), с карьерой самого Нельсона будет покончено навсегда! Ведь согласно закону с момента поступления заявления на суд он должен был взять под арест обоих спорщиков вплоть до прибытия командующего. Ни король, ни его сын ему этого никогда бы не простили. Однако и требование Шомберга Нельсон игнорировать не мог, так как лейтенант поступал строго по закону и формально был прав. Пришлось действовать на свой страх и риск.
Перво-наперво Нельсон объявил, что в настоящее время нет достаточного числа капитанов для производства суда. Несколько судов он предварительно отослал в море. Затем, сославшись на обстановку, отправил «Пегас» на Ямайку, а лейтенанта Шомберга перевел на другое судно. Таким образом конфликт был сведен на нет. В Адмиралтействе слегка поругали Нельсона за это самоуправство, хотя думается, что на самом деле и там были весьма довольны столь мирным исходом. Интересно, что на карьере Шомберга конфликт с принцем нисколько не сказался и он впоследствии дослужился до чина комиссара в совете Адмиралтейства.
Едва Нельсон замял один скандал, как принц Уильям спровоцировал второй, велев выпороть вольнонаемного художника немца. От немца, после уговоров Нельсона, принц откупился несколькими сотнями фунтов.
Однако появление Уильяма имело для Нельсона и положительные стороны. Прознав о дружбе капитана «Борея» с капитаном «Пегаса», местная знать
Будучи неизменным спутником принца в его плаваниях, Нельсон стал его спутником и на всех увеселительных мероприятиях. Молодого жениха это несколько угнетало, но ослушаться своего высокородного подчиненного он не смел.
Из писем Нельсона Фанни: «Наш юный принц — галантный молодой человек. Он очень ветреный, но всегда в хорошем настроении. Во время последней стоянки мы были на двух балах, и несколько старых дам были обижены тем, что Его Королевское Высочество с ними не танцевал. Но он сказал, что, как и любой мужчина, имеет право приглашать ту леди, которая ему нравится».
«Вчера ночью мы вернулись из Сент-Джонса; я думаю, что многие радовались отъезду принца Уильяма, как раньше его приезду. Еще на пару дней такого веселья нас бы уже не хватило, тем более что оно обычно продолжалось до утра… Мисс Ателль, первая красавица острова, естественно, привлекла внимание Его Королевского Высочества. Расскажу Вам многое при встрече, Вы знаете, как опасно слишком доверять бумаге…
Как напрасны бывают наши надежды. Я мечтал спокойно провести эту неделю, однако сегодня вечером мы ужинаем у сэра Томаса Ширли; завтра принц устраивает вечеринку; в среду он дает обед для полка в Сент-Джонсе, а вечером — бал мулатов; в четверг — петушиные бои, затем мы ужинаем у брата полковника Кросби, вечером — бал; в пятницу снова, но уже не помню где; в субботу у президента, господина Байама. Если мы все это выдержим, то мне уже будет ничего не страшно. Вот что значит обслуживать принцев».
При этом Нельсон при каждом удобном случае дает понять своей избраннице, что ни на минуту ее не забывает: «Его Королевское Высочество часто говорит, что считает меня женатым, потому что, по его словам, он никогда не видел влюбленного, который был бы так сдержан и говорил бы так мало о своем „предмете“. Когда я возражаю, что я не женат, он отвечает, что уверен в глубоком уважении, которое я к нему питаю, и это совсем не то, что обычно вульгарно — нет, это слово не подходит, скорее, по-обывательски — называется любовью. Он прав, моя любовь зиждется на уважении, это единственная основа, которая может придать прочность любви. Вы можете выйти за меня, только если искренне привязаны, а значит, я должен стать хорошим мужем. Надеюсь, что именно таковым я и стану… Могу сообщить Вам одну новость, а именно: принц очень решительно настроен и заручился моим обещанием, что я приглашу его на нашу свадьбу, и он будет вручать невесту жениху. Его Королевское Высочество больше не будет делать частных визитов, за исключением нашего случая».
В течение нескольких месяцев Нельсон и Уильям были неразлучны. Сын английского короля и сын сельского священника всегда и везде появлялись только вместе. Самолюбие Нельсона было более чем удовлетворено. Он не без оснований рассчитывает, что эта дружба станет для него хорошим трамплином в будущей карьере.
Из письма Нельсона: «Он говорил, что счастлив с тех пор, как служит под моим командованием, и дал мне понять, что, когда займет более высокое положение, я могу рассчитывать на его искреннюю дружбу. Не сомневаюсь, что он сохранит ко мне уважение и я буду иметь хоть какую-то поддержку по службе, если не будет ничего другого».