Адмирал Нимиц

Поттер Элмер Белмонт

Продвижение 7-й дивизии замедлял также континентальный стиль ведения боевых действий, которому отдавали предпочтение некоторые армейские военачальники. Они продвигались под заградительным огнем, неоднократно останавливаясь и выжидая, пока враг будет оттеснен артиллерией. Морские пехотинцы, с другой стороны, продвигались почти бегом, чтобы вывести неприятеля из равновесия и не давать ему окопаться. Они обошли изолированные очаги сопротивления, оставляя их для тыловых эшелонов. Такая тактика, по их мнению, наиболее подходила для боевых действий на маленьких островах, где не было опасности физического истощения или внезапного окончания запасов продовольствия. Самое большое преимущество этого стиля ведения боевых действий

состояло в том, что можно было быстро увести флот поддержки из опасных вод.

Армейские стратеги отметили, что обход очагов сопротивления был превосходным способом получить пулю в спину, на что морские пехотинцы ответили, что их метод приводит к меньшему количеству жертв, чем неторопливое наступление армии. На самом деле, на Кваджалейне морские пехотинцы потеряли 196 человек убитыми и приблизительно 550 ранеными, а солдаты — 177 убитыми и почти 1000 ранеными. Для сравнения: из почти 8000 японцев, находившихся на островах в начале воздушных налетов, 100 японцев и 165 корейских чернорабочих были захвачены, а остальные были убиты.

Все согласились, что операция «Флинтлок» была примером почти совершенного десантного нападения и что она должна служить моделью для будущих действий. Разумеется, опыт Таравы был изучен и должным образом использован. Все были довольны прикрытием, обеспеченным восемью авианосцами эскорта, постоянно находившимися рядом с атакующими силами. Их успех доказал, что быстроходным авианосцам надо предоставлять большую свободу. Лагуна Маджуро оказалась идеальным местом для плавучей базы. В лагуну вскоре после занятия Маджуро прибыла 10-я эскадра обслуживания. Неоценимым достижением операции «Флинтлок» было обнаружение на Кваджалейне комплекта навигационных карт всех островов, занятых японцами.

Даже прежде, чем Кваджалейн был занят, Нимиц послал Спрюэнсу радиограмму, в которой спрашивал, что он думает о продолжении операции по занятию Эниветока. Спрюэнс обнаружил, что и Тернер, и Холланд Смит готовы к выступлению. Он сообщил об этом Нимицу, который тут же отослал им приказ продолжать штурм.

Тем вечером, 4 февраля, адмирал Нимиц отбыл из Перл-Харбор на Тарава на бомбардировщике В-24 «Либерейтор». Его сопровождали офицеры его штаба, включая кэптена Томаса К. Андерсона, который заменил доктора Жендро в качестве главного хирурга флота и соседа Нимица по дому. Нимиц, как и во время предыдущей поездки на острова Гилберта, коротал время, играя в криббедж с Джеком Редманом. У него появилась новая доска для криббеджа, крашенного в синий цвет, которую он получил в подарок от офицеров инженерно-строительных войск. К ней даже прилагался специальный футляр. Редман особенно не старался победить; он даже думал, что выигрывать у босса — неправильная политика, но у него была полоса везения, и он брал по центу за каждое очко. В одной игре он обыграл адмирала всухую два раза подряд, выиграв таким образом четыре доллара. Нимиц, который считал себя опытным игроком, был потрясен до глубины души.

Наконец адмирал сказал, что пришло время ложиться. Он не смог найти свой футляр из-под доски для криббеджа, и попросил Редмана положить доску в свой чемодан. Когда Редман открыл чемодан, Нимиц увидел великолепный охотничий нож, который лежал сверху.

— Ходите забрать его, адмирал? — спросил Редман. — Таких полно. Я найду себе еще один.

— Нет, — ответил Нимиц. — Я не могу забрать у вас такую замечательную вещь.

После этого Нимиц и Редман легли не раздеваясь — остальные уже спали — и натянули на себя одеяла. Следующим утром около семи часов они приземлились на аэродроме Хокинса. Это была старая японская взлетная полоса на Бетио, которая была расширена и переименована в честь офицера морской пехоты, убитого на Тарава.

Нимиц остался очень доволен поразительным восстановлением острова, который он последний раз видел в опустошенном

состоянии. Если бы не искореженные пальмы, немногое говорило о том, что за несколько недель до этого там происходила самая ожесточенная из всех битв. Строительные войска хорошо поработали. Нимиц провел совещание с адмиралом Гувером и генералом Хейлом, и той ночью он и все сопровождавшие его замечательно выспались на посыльном судне «Кертисс», флагманском судне Гувера, которое ранее служило таковым для адмирала Фитча.

На следующий день Нимиц и сопровождающие офицеры вылетели на гидросамолете на Кваджалейн. По пути они пролетели над атоллом Макин, чтобы взглянуть на аэродром Старманна, новую полосу для бомбардировщиков на Бутаритари. Когда гидросамолет пролетал над островом Кваджалейн, пассажиров поразило то, что они увидели внизу. Казалось, что были сметены все деревья; видны были только фундаменты зданий, блокгаузов и дотов. Казалось, что в целости не осталось абсолютно ничего.

Самолет приземлился в лагуне. Когда Нимиц вышел на берег, к нему немедленно подскочили корреспонденты.

— Что вы думаете об острове? — был первый вопрос.

— Джентльмены, — ответил Нимиц, — это — худшая картина опустошения, которую я когда-либо видел — после техасского пикника.

Когда Нимиц в ходе этого визита прошел от острова Кваджалейн до острова Намюр на эсминце, он был поражен размерами атолла Кваджалейн, самого большого атолла в мире. Эсминец делал больше 20 узлов, и на то, чтобы пересечь лагуну, у него ушло два часа. Северные острова, Рой и Намюр, соединенные полоской пляжа и дамбой, Нимиц застал в таком же опустошении, как и южный остров. Очевидно, Пятый флот изобрел способ подготовки к десантному штурму.

Спрюэнсу и Тернеру оставалось только восхититься тем, как адмирал Митшер руководил 58-м оперативным соединением. Главными достижениями были уничтожение всех вражеских самолетов на Маршалловых островах и поддержание аэродрома на острове Эниветок в состоянии постоянной воздушной тревоги, так что на него не мог сесть ни один самолет.

Нимиц обсудил с его командующими предстоящее нападение на Эниветок. Адмирал Хилл, как уже упоминалось, должен был командовать десантными войсками, а бригадный генерал морской пехоты Томас Э. Уотсон должен был командовать восьмитысячным штурмовым корпусом — это был резерв, который не был задействован при штурме Кваджалейна. Так как Эниветок находился только в 669 милях от Трука, 58-е оперативное соединение собиралось осуществлять поддержку штурма двумя путями. Одна из его тактических групп должна была находиться у атолла, чтобы осуществлять непосредственную поддержку, в то время как остальные три должны были совершить рейд на Трук. Была надежда, что угроза Труку вынудит Объединенный флот выйти из гавани и вступить в бой. Спрюэнс, с девятью авианосцами и шестью линейными кораблями, не имел никаких сомнений в том, что он мог нанести поражение любым силам, которые японцы могли выдвинуть против него. После этого, если представится возможность, часть 58-го оперативного соединения должна была совершить бросок к южным Марианским островам. Конечно же, самолеты группы должны были бомбить эти острова и уничтожить как можно больше самолетов, но их главная цель состояла в том, чтобы произвести аэрофотосъемку следующих целей наступления в центральной части Тихого океана — Сайпана, Тиниана и Гуама.

У Нимица было множество тем для обсуждения с его штабом, и поэтому по пути обратно у него уже не нашлось времени для криббеджа. Когда они с Редманом прибыли на машине домой — а их дома находились близко друг от друга, — Нимиц крикнул: «Редман, вышлите мне мою доску для криббеджа вместе с вашим счетом».

Редман так и сделал, и на следующий день в его кабинет вошел морской пехотинец-связной и положил на его столе 6 долларов 25 центов.

— Что это? — спросил Редман.