Адмирал: Сашка. Братишка. Адмирал

Поселягин Владимир Геннадьевич

– Да, я уже вижу, – подтвердил моряк, выворачивая шею, чтобы в моё боковое окно рассмотреть девичью фигурку.

Повернув на повороте, я погнал дальше к стоянке грузовиков, их уже было видно, вторая машина неотрывно следовала за мной.

– Ого, а этого персонажа я не ожидал здесь встретить, – удивился я.

– Бортмеханик с транспортника, – сразу определил лейтенант усатую плотную коренастую фигуру из экипажа транспортного самолёта, что их сбрасывал. Маузер в деревянной кобуре всё так и висел у него на боку, на длинном ремне.

– Он и есть. Видимо случайно наткнулся на лагерь.

– Скорее уж Аня его рассмотрела и к лагерю привела.

– Может быть и так.

Сам механик стоял у коляски с пулемётом.

Что примечательно ствол был направлен в нашу сторону. Видимо после моего отъезда, когда подошёл механик, они развернули мотоцикл, чтобы взять овраг под прицел. Пока мы объезжали поворот и добирались до стоянки, Аня спустилась со склона, но осталась наверху, чтобы продолжать контролировать близлежащие окрестности. О, и немцев захоронили, вижу холмики, крытые дёрном, сделали всё, как я велел.

Когда машина, дёрнувшись, встала на месте, я открыл двери и, покинув кабину, кивнул механику как старому знакомому.

– Привет, Михаил Никифорович. Какими судьбами тут?

– Небесными, Саша, небесными, – усмехаясь в усы, пожал тот мне руку.

Моряков он тоже опознал, но вопросов не возникло. Тем более лейтенант сразу стал командовать, распределяя задачи, своих людей он знал куда лучше, чем я. Мы ещё в кабине, когда я описал приключения с захватом трофеев, прояснили, что нужно делать в лагере, так как задерживаться в нём нам не стоило. Моряки стали осваивать технику, трое занимались мотоциклами. Сняли одиночку, на нём кто-то один будет ехать, двое на тяжёлом. Один за руль, другой за пулемёт. Остальные кто с девчатами общался, уже слышался смех, кто кабины осматривал, осваиваясь в них. Когда лейтенант доложил, что все готовы, механик закончил описывать свои приключения. Да особо их у него и не было. Выпрыгнув, приземлился, спрятал парашют и пошёл к своим. Немцев ни разу не видел, только самолёты над головой летали, штурмовики, да один раз истребители были. Вот под вечер он испытал немалое облегчение, когда его окликнул звонкий девичий голосок и появилась девушка в форме советского моряка, но с немецким оружием. Тут уж его покормили, правда, остатками, а оставалось мало для здорового и голодного мужика. Поэтому ему моряки дали подкрепиться, из запасов трофейщиков. Консервированные сосиски были да галеты.

После погрузки мы колонной покинули овраг, вернувшись на ту же дорогу, впереди ехали разведчики. Все три мотоциклиста были в немецкой форме с бляхами жандармов, подобрали себе комплекты. Я первым, остальные за мной. Добрались до спрятанных мотоциклов нормально. Дороги пока пусты, пропавших не ищут, видимо не вышло контрольное время для связи. Один из фельджандармов был радистом, и переносная радиостанция среди трофеев в колясках имелась. Тут моряки, не переодеваясь, их оседлали, на каждый по одному, их только перегнать нужно, и, замыкая, последовали за нами. Вот так благополучно, не встретив немцев, мы и добрались до места стоянки освобождённых нами пленных. К стоянке судов я технику решил не перегонять. Колеи остаются, причём хорошо заметные.

Опознались, я выглянул и помахал фуражкой, после чего свернул и первым двинул к оврагам. Грузовики и мотоциклисты следовали за мной. Там проезжая, я приметил замаскированную пулемётную точку, а внизу оврага довольно много освобождённых наших. Кто лежал, кто, привстав, наблюдал за нами, кто ел. Караулов был тут же, с Ефремовым проводили допрос. При моём приближении, видимо капитаном всем было объявлено построение, так что, когда мы остановились на дне оврага, уже стояла длинная шеренга бойцов и командиров.

– Принимай технику, капитан, – покидая кабину, хлопнул я по раскалённому капоту. – Вот, махнул, не глядя.

– А на что махнул? – подходя, поинтересовался тот.

– На пули.

Это вызвало смех тех, кто это слышал. Познакомив Караулова с моряками и девчатами, по-тихому сообщил ему, как их освободил.

Велел всех допросить и, построив моряков, девчата оставались тут, вместе с бортмехаником повёл к стоянке трофейных кораблей. Кстати, Аня вошла в строй моряков как будто тут и была, да и они её за свою считали. Между прочим, как и других моряков из строя освобождённых пленных. Лазарев хотел было с ними пообщаться, двоих он опознал, тоже из их флотилии, но я пообещал, что чуть позже, после общения с особистами их сопроводят к нему на борт катера для пополнения команды. По-другому никак. Так что тот лишь успокаивающе махнул рукой, мол, приметил их, строем повёл подчинённых за мной. Кстати, Караулов подтвердил, что и моряки переходят в моё подчинение. Была всё-таки вторая шифровка с просьбой встретить их. С сильным опозданием, тут не понятно, ругать или благодарить, но всё же сообщили.

Дальше по прибытию, пока лайки скакали радостные вокруг меня, слишком долго отсутствовал, моряки принимали бронекатер. Маловато их на него, но ничего, скоро пополнение будет. А баржу так и так будем буксировать. Уж одного рулевого Лазарев на неё найдет. Посмотрим по ситуации. Летунов всех четверых отправил на баржу, велел Лёхе принимать командование зенитками, он недолго покомандовал катером. Пусть теперь профессионалы этим занимаются. Теперь, когда часть плана выполнена, ещё группа с замом Караулова не вернулась, можно начинать воплощать свои идеи в реальность.

Уже начало темнеть, но отдыхать было некогда, поэтому убедившись, что моряки устроились, проверил, как у моих дела, и, прихватив лаек, с Олежкой направился к освобождённым. Олег у меня за посыльного был. Караулов знал, как вести допрос. Сначала построив людей, почти сразу по прибытию, после того как всех покормили, это примерно часа за два до нашего приезда, узнал у кого какие есть специальности. Интересовали танкисты, пулемётчики, зенитчики, артиллеристы, моряки, ну и пехота. Остальные воинские специальности также представляли интерес, у нас для всех дело найдётся.

Как удалось узнать, среди освобождённых нашли трёх водителей, и они, осмотрев машины, устроились в кабинах трёх грузовиков, это теперь их техника, за которую они отвечали. Танкистов уже допросили, как и моряков, наши девушки-медики всех осмотрели и сообщили, что у троих раны воспалились, нужно чистить. Более того, у одного раненого пулевое ранение, а выходного отверстия нет. Вот тут нужна настоящая операция, требовалось извлечь пулю. Рана гноилась. На борту баркаса имелось помещение санчасти, но там скорее палец перевязать, шину на перелом наложить. Гипс, в конце концов. Для операций не годится, хотя медикаменты имелись неплохие, и вроде даже какие-то инструменты были. Мы, когда с дедом проводили инвентаризацию, то всё осмотрели и записали, но не всё нам понятно было. Потом заперли помещение, за него дед отвечал, пока на борту для него не было ответственного работника. У нас половина помещений закрыта, и пассажирам туда доступа не было, только команде. Внутренние правила, с инструкциями такие, написанные мной. Команда уже с ними ознакомилась, Юра проследил, чтобы от зубов всё отскакивало.

Забрав три десятка раненых, а также наших медиков, их сильно уставший и не выспавшийся Ефимов уже допросил, я направился обратно к стоянке. Сам допрос теперь вёлся в кузове одного из грузовиков, туда принесли стол, бумагу с письменными принадлежностями и три стула. Керосиновая лампа не демаскировала отсветами лагерь, за этим строго следили. Всех, кого я забрал, это те, кто не будет участвовать в боевых операциях на суше, они станут основой команд и расчётов нашей флотилии. Раненых пока разместили с остальными, их тоже чуть позже осмотрят. А пока девушки принимали душ и стирались, даже мой пришлось временно сдать в аренду. Им из запасов судна выдали подмену, пока их влажная выжатая форма подсохнет.