Адмирал Сенявин
Шрифт:
— Мне, господа, побывать в столице не пришлось. Из Ревеля прямо в Кронштадт и сюда, на Корфу.
Сидевший рядом с ним Ласси проговорил:
— У нас есть новости, ваше превосходительство, из Петербурга. Государь повелевает мне и Анрепу с войсками не мешкая отправляться в порты Черного моря.
У Сенявина сошла улыбка.
— Как давно сие известие поступило? И сколько войска останется на островах?
Ласси снял салфетку:
— Рескрипт государем подписан ноября четырнадцатого прошлого года. Что касается войск, то я имею повеление его величества оставить
В разговор вмешался Моцениго:
— Полагаю, государь опасается ухудшения отношений со стороны Порты и закрытия проливов.
Неожиданная новость была неприятна Сенявину. Он предполагал, что будет иметь в подчинении около тринадцати тысяч сухопутных войск. Теперь обстоятельства осложнились, но он решил, что еще не все потеряно. Сенявин наполнил бокал шампанским.
— Надеюсь, ваше превосходительство, на вашу благосклонность, — обратился он к Ласси. — Позвольте, ваше здоровье, господин генерал. — И, когда отпили по глотку, он продолжал: — Для наших нужд — охраны крепостей — желательно оставить большую половину сухопутных войск.
Ласси в ответ добродушно улыбнулся.
— Ловко вы, Дмитрий Николаевич, подъезжаете. Поживем — увидим.
Проводив генералов и посла, Сенявин задержал Сорокина и Грейга и, не откладывая, вызвал всех командиров кораблей, фрегатов и бригов. Вглядываясь в лица прибывших, узнавал некоторых из них — Белли, Быченского, Гетцена… Других, более молодых командиров бригов видел впервые. Когда все собрались в кают-компании, Сенявин объявил о цели созданной экспедиции:
— Я пригласил вас, господа, чтобы объявить о возможных в недалеком будущем стычках с неприятелем, и не только в море, но и на суше. А поскольку на кораблях немало рекрутов, не обученных пушечным и ружейным приемам, безотлагательно приступить к экзерцициям. — Ровный голос старшего флагмана звучал доброжелательно, без тени привычного «адмиральского» разноса.
Наутро он вызвал командира фрегата «Венус» капитан-лейтенанта Развозова:
— Пойдете в Дубровник. Разведайте обстоятельно, нет ли там где поблизости неприятеля. Снеситесь с нашим консулом, расспросите о тамошнем сенате, каково мнение жителей о российском войске. Сия республика имеет нейтралитет, но весьма важное положение в Далмации.
Уяснив задачу, Развозов направился к двери, но Сенявин остановил его:
— Давно ли фрегат проводил пушечную экзерцицию?
— Последний раз перед Рождеством, — ответил командир «Венус».
Сенявин нахмурился.
— Погодите, я пойду с вами на фрегат.
Едва поднявшись на борт «Венус», Сенявин взглянул на часы, приказал ставить паруса и выйти в море.
Серебряные трели боцманских дудок зазвучали над фрегатом и всполошили стоявшие на рейде корабли.
Пока матросы разбегались по вантам и реям, баковая команда усердно крутила шпиль, выбирая якорь.
Искоса поглядывая на невозмутимого адмирала, Развозов слегка нервничал: «Как-то матросики сработают?» До прихода Сенявина прежний командующий Грейг ни разу не беспокоил такими внезапными визитами. Он полностью отдавал на откуп командирам
Когда последний брамсель наполнился ветром, якорь вышел из воды и фрегат, лавируя, направился в море, лицо Сенявина прояснилось: «Команда управилась с парусами лихо».
Но это было только начало. Как только фрегат отошел на десять — пятнадцать кабельтовых, адмирал поманил Развозова и спокойно проговорил:
— А теперь, голубчик, играйте артиллерийскую тревогу!
Через минуту громкая дробь барабанов гремела всюду. В деках спешно открывали артиллерийские порты, отдавали найтовы у пушек, сновали матросы с банниками, подносили картузы с зарядами.
Спустившись на вторую палубу, Сенявин неожиданно услышал знакомый голос:
— Смирна-а-а! — Перед адмиралом, вытянувшись в струну, стоял Петр Родионов.
— Ну, братец, опять Бог нас с тобой свел, — не скрывая улыбки, сказал Сенявин.
Глаза Родионова светились радостью, и он звонко выпалил:
— Так точно, вашдитство!
— Ну, а Чиликина ты, почитай, забыл вовсе? — спросил Сенявин.
Глядя на отливающие золотом адмиральские эполеты, капрал вдруг вспомнил прошлые годы.
…После ухода эскадры Ушакова в Черное море он плавал два года под командой капитана второго ранга Сорокина между Неаполем и Корфу. В те годы русские корабли своим присутствием оберегали мир на Ионических островах. Потом его корабль ушел на ремонт в Севастополь. В Корабельной слободке он навестил Чиликина. Тимофей, на удивление, выглядел бодро. С помощью тестя он освоил плотницкое ремесло и неплохо зарабатывал. Дом его выделялся среди соседских добротностью и искусной отделкой. Груня тоже помогала, стирала белье у господ офицеров. По двору, кроме дочки, бегали два русоголовых мальца, точная копия Тимохи. Перед уходом на корабль Родионов допоздна просидел у товарища. Вспоминали матросские годы, говорили и о Сенявине…
— Никак нет, вашдитство! Запрошлым годом гостил у него. Здравствует Тимоха, — скороговоркой ответил капрал.
Приятно удивленный, адмирал задумчиво кивнул, видимо тоже о чем-то вспоминая. А затем спросил, кивая на застывших у орудия канониров:
— Пушкари-то твои часто мажут?
— Упаси Бог. — В голосе Родионова звучала обида.
— Что ж, мы сейчас это проверим, — Сенявин кивнул Развозову: — Прикажите бросить буек, а ты, Родионов, назначь лучшего канонира.
Спустя полчаса «Венус» повернула на обратный курс и прошла в кабельтове мимо буйка с красным флажком. Третьим выстрелом срезанный ядром флажок упал в воду.
— Каков молодец! — Сенявин восхищенно посмотрел на довольного командира. — Прикажите выдать канониру пять рублей из моих сумм.
В тот же день Сенявин съехал на берег и тут же был окружен офицерами. Отказался от предложенной коляски и пешком направился к центру. Встречные жители приветливо улыбались, кланялись, прикладывая руку к сердцу. Многие встречные довольно свободно здоровались по-русски, и, видимо, некоторые из них узнавали в Сенявине молодцеватого офицера, который пять лет назад прохаживался по этим улицам.