Адмирал Советского Союза
Шрифт:
8 октября батарея Москвина из 200-го дивизиона вела бои с танками, артиллерией и моторизованными частями врага. Точным огнем подбивали танки с первого выстрела. Стрельбу по невидимым целям корректировали по телефону. По скоплениям пехоты, колоннам мотоциклистов били фугасными и фугасно-осколочными снарядами. В ночь на 9 октября был получен приказ об отходе. Горько было, но ведь враг зашел в тыл уже более чем на 60 километров. Выполняя приказ, подорвали все батареи, кроме батареи старшего лейтенанта Г. Д. Фокина, которая прикрывала отход».
26 октября моряки особой артиллерийской группы под руководством командира дивизиона А. Е. Остроухова
Однако нужно сказать, что дальнобойные морские орудия особой артиллерийской группы не оправдали тех больших надежд, которые на них возлагались. И виноваты в этом не артиллеристы: им невозможно отказать в умении и храбрости. Основную роль в наступлении у фашистов играли очень подвижные танковые и моторизованные части. А флотские батареи, к сожалению, не имели маневренности. Это можно было предвидеть. Труднее оказалось найти какой-либо удовлетворительный выход из положения.
18 октября ГКО принял решение сформировать 25 морских стрелковых бригад. Главный морской штаб отдал приказание выделить с флотов 35–40 тысяч моряков, которые должны были стать костяком этих бригад.
Морской отряд, которым командовали А. В. Рогов и комиссар Н. В. Белявский, формировался в ноябрьские дни в самой Москве. В него вошла охрана центральных управлений Наркомата ВМФ. Помню, как во дворе Хамовнических казарм выстроились моряки, еще не все переодетые в армейскую форму. На холодном ветру развевалось флотское бело-голубое шелковое знамя с вышитыми золотом словами: «Первый отдельный морской отряд». Лица бойцов и командиров были суровы. В ответ на приветствие их голоса прозвучали негромко, но твердо.
Отряд шел на фронт полностью вооруженным и даже моторизованным: на одном из подмосковных заводов моряки вместе с рабочими собрали и наладили несколько грузовых машин.
…Никогда не забуду Москву тех дней, настороженную, суровую. Навсегда останутся в памяти выступления И. В. Сталина в дни Ноябрьских праздников 1941 года. В докладе на торжественном заседании, посвященном 24-й годовщине Великого Октября и проходившем в вестибюле станции метро «Маяковская», он подвел итоги четырех месяцев Великой Отечественной войны, изложил суровую правду о тяжелом положении, в котором оказалась наша страна, вскрыл причины временных неудач Красной Армии. В этом докладе были определены и перспективы освободительной борьбы советского народа, сделаны выводы о неминуемом разгроме гитлеровской Германии и ее союзников.
«Немецкие захватчики хотят иметь истребительную войну с народами СССР, – сказал Сталин. – Что же, если немцы хотят иметь истребительную войну, они ее получат».
Провозглашенный им в те дни лозунг «Смерть немецким оккупантам!» стал общенародным.
Как всегда, на 7 ноября был назначен парад войск. Накануне нескольким немецким самолетам удалось прорваться к городу и сбросить бомбы. Было уже совсем поздно, когда мы с адмиралом Л. М. Галлером вышли на улицу. Довольно отчетливо слышались залпы крупнокалиберной артиллерии. Ближе всего врагу удалось подойти к столице с северо-запада. Въезды в город оттуда уже были перекрыты баррикадами и противотанковыми заграждениями. По Ленинградскому шоссе к Химкам шли танки и пехота – там недалеко была линия фронта. «Как-то пройдет парад?» – гадали мы. В ночь на седьмое тучи укрыли
Да, парад все-таки состоялся, и весь мир почувствовал суровое дыхание Красной площади, безмолвную клятву перед Ленинским мавзолеем: «Москву не отдадим!».
В битве за Москву в составе армейских соединений участвовали и флотские формирования, 62-я, 64-я, 71-я, 84-я московские стрелковые бригады; вдоль Волоколамского шоссе была развернута 75-я морская стрелковая бригада, а на Можайском шоссе действовал специальный морской полк.
Мне приходилось читать, будто моряки легко расставались со своим плавучим «домом». Не так это обстояло на деле. Прощание с кораблем было нелегким.
Тот, кто служил на флоте, знает. Каждый хотел воевать именно на корабле, рядом с друзьями. Но война есть война, и краснофлотцы шли драться на суше.
Когда угроза нависла над Одессой и было разрешено выделять несколько человек с каждого корабля на сухопутный фронт, сотни моряков изъявили желание отправиться туда, где в те дни было труднее.
Командир эсминца «Беспощадный» Г. П. Негода вспоминает, что получил более 150 рапортов, а отобрать предстояло всего трех добровольцев. Когда он объявил личному составу, выстроенному по большому сбору, фамилии Соловьева, Вахрушева и Степанова, то лица остальных выражали неприкрытую зависть…
На фронте различия между моряками и армейцами быстро стирались. Разве только флотские словечки «братва» и «полундра» да хлесткие изречения боцмана в адрес фашистов говорили о том, что здесь воюет морская пехота. Верность морским традициям проявлялась еще и в том, что в решительный час моряки неизменно шли в бой в полосатых тельняшках, чтобы враг знал, с кем имеет дело!
Обычно костяк морских стрелковых бригад составляли моряки с кораблей и бойцы частей береговой службы флота. К ним прибавлялось пополнение из других родов войск. В отдельных бригадах к моменту переформирования процент моряков оказывался совсем небольшим. Однако морские традиции продолжали жить. И неудивительно: во главе бригады стояли, как правило, флотские командиры-береговики или командиры корабельной службы.
Правда, командиров, заранее подготовленных руководить соединениями и частями моряков в сухопутных условиях, на флотах не было. Но при назначении командиров морских стрелковых бригад принимался во внимание хотя бы небольшой опыт командования на суше в прошлом. Так, 84-ю стрелковую бригаду, сформированную из тихоокеанцев, возглавил полковник В. А. Молев. Во время гражданской войны он командовал батальоном в Первой Конной. Волею судеб Молев оказался затем на флоте, но в душе сохранил любовь к армейской службе. Мог ли он не просить об отправке на фронт в тяжелую осень сорок первого? В октябре Молев получил назначение, а в ноябре его бригада уже дралась с врагом под Ряжском.
Переброшенная на правый фланг Западного фронта, бригада Молева, вошедшая в состав Красной Армии, преследовала гитлеровцев от Яхромы до Клина. Пример храбрости подавал сам командир. Когда разыгрались тяжелые бои за город Клин, моряки получили задачу выбить противника из села Борисоглебское. Молев несколько раз сам водил бойцов в атаку, и последними в его жизни были слова: «Товарищи, вперед!».
В основном из тихоокеанцев была сформирована и 71-я отдельная морская стрелковая бригада, вошедшая в состав 1-й ударной армии. Ее командиром был полковник Я. П. Безверхов.