Адолесенс
Шрифт:
Полина не могла сконцентрироваться на чём-то одном. Всё хотелось посмотреть, каждая деталь привлекала интерес. Здесь, в этой комнате ей захотелось остаться подольше. Эта комната казалась маленькой Нарнией с её несметными просторами и бесконечными открытиями.
– Правда эта версия слегка недоработана, - продолжал Артём.
– Фотографии обрабатываются скриптом из соцсетей. В результате, нам с тобой сейчас повезло, что не попалась фотография какого-нибудь извращенца, решившего поделиться со всем миром. Пока думаем над этой проблемкой. А вообще, в перспективе было бы круто сделать сенсор, чтобы
– Артём, а куда ты поступил учиться?
– не отрываясь от стены, спросила Полина.
– Я пока не знаю, поступил ли я или нет. Но в один московский универ на дизайнера, - спокойно ответил Артём экстренной заготовкой.
– Тёма, я знаю, ты забрал подлинник. Зачем?
Артём обречённо цыкнул и опустил взгляд.
– Эм... А как ты узнала?
– Мне нетрудно было узнать фамилию счастливца, отказавшегося от учёбы в топ ВУЗ-е. Думаю, сама приёмная комиссия тобой заинтересовалась. Но ты не ответил на вопрос.
– Я передумал. Понимаешь, мне раньше было интересно изучать народы, общаться с людьми из разных уголков мира, узнавать их традиции. Разговаривая с ними, я представлял, как путешествую по миру. Но потом я столкнулся с правдой. Такое у меня бывает часто. Международные отношения - это сухая политика. Мне противны рамки. Как-то так.
– Да. Вижу, подготовился ты хорошо, - не сдавалась Полина.
– Надеюсь, ты не собираешься от меня скрывать то, что подал документы только на это направление?
– Как я понимаю, уже поздно.
– Артём, почему ты забрал аттестат? Мы с тобой даже не друзья.
Полина смотрела Артёму прямо в глаза. От сказанных слов её губы дрогнули, глаза сверкнули от слёз.
– Поль, если ты всё знаешь, то обязательно поймёшь. Я сделал так, как хотел. Ты здесь не при чём. Знаешь, ко мне часто приходят разные мысли. А чем я был полезен за свои семнадцать лет жизни? Я не говорю про общество, я говорю хотя бы про одного человека или зверушку. Ничем. Я живу себе в удовольствие. И тут эта возможность. Пойми, это судьба. Из тысячи других вариантов события развиваются именно так. Именно ты оказалась за чертой, именно я оказался в нужном месте в нужное время. Я помню тебя, помню, как ты училась. Я знаю тебя больше, чем ты думаешь. К тому же, ничего уже не изменишь. Я не прибегу обратно с аттестатом, а если ты заберёшь свой, то всё будет напрасно.
– Снова и снова ты пытаешься из меня сделать дурочку и выставить себя эгоистом. Я начинаю узнавать твой стиль, Тём. Помогая старушке перейти дорогу, ты непременно скажешь, что тебе просто по пути. Ты даже будешь убеждать всех в том, что хотел побыстрее убрать эту старушенцию с дороги, но своей души не признаешь. Вот что теперь делать? Тебя этой же осенью заберут в армию.
– Мне семнадцать. Не беспокойся. Этот год я плодотворно проведу в творческих поисках. К тому же, я тебе не завидую. Одиннадцать лет отучиться и опять садиться за парту - это издевательство. Считай, я тебя под танк кинул. А у меня всё отлично будет. Тем более, ты сама спросила: "Тебе не жалко отсюда уходить по утрам?" Вот видишь, жалко. Очень жалко, не хочу уезжать. А ещё у нас с парнями куча идей, которые нужно воплощать в ре...
Полина
Дав обещание Артёму не винить себя, Полина расспрашивала его обо всём. Ей так хотелось знать этого человека. В этих лучах проектора она чувствовала что-то родное, что-то, чего не знала никогда и объяснить не могла ни себе, ни другим.
Весь август Артём и Полина провели вместе, не замечая времени и не разлучаясь надолго.
X
Ранним утром 31 августа Полина сидела в зале ожидания аэропорта. Попрощавшись с родными, она ждала не самолёт, а его. Артём сдержал слово и не опоздал ни на минуту. Он поздоровался с семейством Агеевых так, как приветствуют родственники или хорошие друзья.
Увидев Артёма, Полина непроизвольно встала со своего места, навязчивый рой волнующих мыслей оставил её. Под предлогом обычной прогулки Артём и Полина отправились к выходу в город.
– Ну что, готова показать зубрилам, кто есть кто?
– спросил Артём с шуточно-серьёзным выражением лица.
– Конечно. Первый семестр - и я дома, - подхватила серьёзный тон Полина.
– Вот этого не надо. Мне ты тут не нужна без сессии на "отлично".
– Тём, как я без тебя? Как ты без меня?
– часто моргая промолвила Полина.
– Всё будет тип-топ. Ты даже не представляешь, как всё изменится в ближайший месяц. Много новых людей, всяких интересностей студенческой жизни... Я знаю одного весёлого гения из Берлина, который преподаёт в университете. За десять лет своей карьеры он усвоил одну истину - студенческие годы становятся лучшими в жизни каждого. И пусть у тебя сейчас дежавю с тем, что нам заливали учителя в школе, а до этого воспитатели в садике. Но правда в этих словах всё же есть.
– Обещай мне, что ты поступишь в следующем году, - остановившись, перебила Полина.
– Обещаю, обещаю. За год я сам университет учрежду... учредю... осную.
Они рассмеялись. Объявили посадку. Когда они вернулись обратно, Артём дал Полине конверт.
– Возьми, ты не должна открывать его, пока не прилетишь в Москву. Договорились?
– Дого-рились, - с влажными глазами произнесла Полина.
– Отставить слёзы на борту, смайл, - подмигнул Артём, чмокнув Полину в голову.
Он обнял Полину в последний раз и направился к выходу. Невыносимая тяжесть сковывала его сердце, горло. Он не выносил долгих прощаний, предпочитая вообще не провожать близких.
Через полчаса самолёт взмыл в бирюзовое небо. Не вытерпев, Полина открыла конверт и достала письмо, исписанное перьевой ручкой.
"Поля, мой друг. Я никогда не писал писем, но сегодня выполнил норму за предыдущие годы. Не получилось преуспеть в поиске правильных слов, прости.
Как ты уже догадалась, я знал, что ты откроешь конверт в самолёте, поэтому не удивляйся, если..."
Письмо на этой странице обрывалось. Сидящий рядом с Полиной миловидный старичок спросил её:
– Дочка, прошу меня извинить. Ты не могла бы найти в моей сумке синюю коробочку с таблетками. Она в боковом кармане. Чертовски боюсь летать.