Адреналинщик
Шрифт:
Последнее слово толстяк провизжал.
– В смысле «подставил»? – спросил я, чувствуя, как тело окутывает черно-зеленым маревом.
Судя по всему, случилось что-то плохое. И если это «что-то» хоть каким-либо образом коснулось Марии и Ильи…
Сука, такого я себе никогда не прощу!..
– В прямом! – снова заорал Савелий. Затем увидел черно-зеленый дым и попятился, глядя на меня с непониманием и страхом. – Что?.. Что это с тобой?
– Не важно, – я шагнул навстречу жиртресту. – Что ты имел в виду,
– Понятия не имею, что у тебя за дела с Альбертом, но… Походу, ты, сопляк, знатно обосрался. Иначе этот говнюк не отправил бы сюда своих людей! Были здесь буквально только что! – Савелий снова разозлился. – Такого кипиша навели!..
От его слов я похолодел. Шестерки Альберта – те еще отморозки. И если из-за них пострадали Мария и Илья…
Твою мать!..
– В общем, ты попал на серьезные бабки, – подал голос Савелий. – Я из-за тебя понес ущерб, и его придется компенси…
Дослушивать я не стал: бросился к открытой двери в конце коридора. Толстяк что-то орал мне вслед, но…
Пошел он на хер.
Едва оказавшись на пороге, я понял, что все плохо: по доносившемуся из комнаты мычанию.
Жуткому звуку, который сопровождал каждый приступ Ильи.
Уже зная, что увижу, я нырнул в комнату и увидел жуткую картину.
Мария сидела на полу, держа Илью на руках. Тот выгибался, таращился невидящим взглядом в потолок и продолжал мычать. И все это – посреди страшного бардака.
– Все будет хорошо, малыш, потерпи немного, – дрожащим голосом приговаривала Мария, покачивая сына на руках.
Она словно пыталась убаюкать его, хотя понимала: это не поможет.
Единственное, что могло вырвать Илью из цепких лап приступа – жутко дорогое лекарство. И оно, судя по всему, закончилось. А это значит…
– Матвей! – выдохнула Мария, наконец заметив меня.
Она прижала сына к груди и смотрела на меня так, будто увидела призрака. Впрочем, выглядел я действительно жутко, поскольку по-прежнему был окутан черно-зеленым маревом.
– Господи, Матвей… – сестра была настолько ошеломлена, что, казалось, позабыла о мычащем у нее на руках Илье. – Ты… Ты… Где ты был?..
– Об этом потом, – отрезал я, присаживаясь рядом с ней и заглядывая в окаменевшее лицо мальчишки.
Плохо. Все очень и очень плохо.
– Лекарства больше нет? – спросил я, уже понимая, что Мария кивнет в ответ.
Так и вышло.
– Нет, – прошептала она спустя несколько секунд, готовая расплакаться. – Эти отморозки… Они не только перевернули здесь все вверх дном, но и разбили ампулы. Илью до смерти напугали. Поэтому… приступ…
Всхлипнув, сестра указала на прозрачные осколки стекла в луже того, что могло хотя бы на время избавить Илью от мук.
– Ур-роды… – процедил я, сжимая кулаки.
Ярость захлестнула меня с такой силой,
Илья замычал громче, и Мария прижала его к груди. Воспаленные из-за слез глаза не отрывались от меня, и в них читалось одно.
Мольба о помощи.
А я понятия не имел, как помочь. За последние дни я сразил огромное количество самых невероятных противников, но вот против невидимой твари, засевшей в теле племянника, был полностью бессилен.
Кровь продолжала кипеть от адреналина, «режим зверя» усиливался, казалось, с каждым вдохом. Однако сейчас это было бесполезно. По крайней мере, я так думал, пока не ощутил, как внутри меня что-то заворочалось.
Все тело с ног до головы прошила резкая и невероятно сильная боль. А потом я ощутил знакомый чужеродный восторг. Всепоглощающее чувство, которое на сей раз стремилось не затопить мой разум, а… будто бы вырваться наружу.
– Ма-а-а… – мычал Илья, трясясь на руках матери.
Стоило перевести на малыша взгляд, как ощущение восторга стало еще сильнее. Вместе с болью. Что-то, засевшее во мне с тех самых пор, как мы с Лестером и Бернусом сбежали из логова черноволосой суки, хотело на свободу.
К Илье.
Не знаю, как я это понял, но мысль пришла и больше не уходила. Сила, полученная в убежище Адрианы, тянулась к моему племяннику.
Зачем?
Убить? Навредить? Или избавить от боли?
Я не знал. А потому твердо решил ни в коем случае не позволить сидевшей во мне силе добраться до Ильи.
– Нужны… врачи… – прохрипел я, отчаянно борясь с дикой болью и восторгом.
– Я вызвала скорую, – всхлипнула Мария. – Как раз перед тем, как ты вернулся.
Неожиданно Илья выгнулся и закричал еще громче. Так громко, как не кричал еще никогда.
Для рвущейся из меня силы это послужило сигналом к действию. Она рванулась особенно сильно, и…
Противостоять ей я больше не мог.
Окутывавший меня черно-зеленый дым устремился к Илье и стал вливаться в широко распахнутые глаза, раскрытый рот, ноздри и уши. А мальчик захрипел и стал трястись.
– Матвей?! – перепуганная Мария чудом не выпустила сына из рук. – Что происходит?! Прекрати это!
Прекратить? Если бы я мог…
То, что я принес на Землю из Нэре-Роэна, больше мне не подчинялось. Оно покидало мое тело, проникая в новый сосуд. В маленького и смертельно больного мальчишку.
– Прекрати! – провизжала сестра, пребывавшая на грани.
Зарычав, я попробовал усилить «режим зверя», но ничего не получилось. Слой черно-зеленого дыма, что окутывал меня, истончался, и это причиняло дикую боль. Но… пускай. Я потерплю. Куда хуже мне было от понимания, что Илья тоже мучается.