Адриан Моул: Дикие годы
Шрифт:
Проходя мимо книжного магазина «Уотерстоунз», я увидел, что в витрине стоит Барри Кент. Я поднял руку и сказал ему: «Привет, Баз», — и только потом понял, что ухмыляющийся скинхед — лишь вырезанный из картона силуэт. Всю витрину заполняли экземпляры «Дневника мурла». Я не стыжусь того, что с губ моих срывались одни проклятья.
Перелистывая страницы нетолстого томика, я выхватывал взглядом не только множество непристойностей, коими усеяна вся книга, но и заметил имя — «Аден Воул», — которым Барри наградил одного из персонажей. Этот «Аден Воул» одержим анальными темами. Он шовинист, глубоко консервативен и ему не везет с женщинами. «Аден Воул» — возмутительная карикатура на меня, сомнений нет. Я оклеветан. Утром же позвоню своему поверенному. И пусть он
Только что послушал Кента в программе «Начнем Неделю» по своему портативному приемнику. Барри явно расширил свой словарный запас. Мелвин Брэгг [11] сказал, что персонаж Аден Воул «изумительно смешон» и спросил, списан ли он с кого-нибудь в реальной жизни. Кент рассмеялся и ответил: «Ты же писатель, Мелв; сам знаешь, как оно бывает. Воул — это сплав факта и фантазии. Воул символизирует все, что я в этой стране ненавижу — после новой монеты в пять пенсов, то есть». Остальные гости программы — Кен Фоллетт, Рой Хэттерсли, Бренда Мэддокс и Эдвард Пирс [12] — хохотали, точно канализационные трубы.
11
Современный английский писатель считается классиком уэльской литературы
12
Кен Фоллетт — автор политических детективов; Лорд Рой Хэттерсли — член британского парламента, ветеран лейбористской партии; Бренда Мэддокс, Эдвард Пирс — современные английские писатели
Оставшееся утро просматривал «Желтые страницы» в поисках адвоката с фамилией, которой можно доверять. Выбрал и позвонил «Пастору, Пастору, Пастору и Лютеру». Встречаюсь с мистером Лютером в четверг в 11.30 утра. Вообще-то, в четверг утром я должен вместе с Брауном навестить тритонов Ньюпорт-Пагнелла, но ему придется общаться с ними одному. Здесь на карту поставлены моя репутация и мое будущее серьезного романиста.
Сегодня скончался Альфред Уэйнрайт, автор путеводителей по лесосекам Озерного Края. Я пользовался его картами, когда предпринимал попытку совершить пеший поход «от побережья к побережью» вместе с молодежным клубом «Вне Улиц». К сожалению, через полчаса после выхода из общежития в Гримзби у меня началась гипотермия [13] , и попытку побить рекорд пришлось оставить.
13
Общее переохлаждение организма
Рецензия на «Дневник мурла» в газете «Гардиан»:
"Блистательный отчет о провинциальной жизни fin desiecle [14] . Великолепно. Мрачно. Уморительно смешно. Покупайте!"
Роберт Элмз [15]
Кладовка, 10 часов вечера. Взглянуть на Кента не удалось: все билеты распроданы. Хотел заговорить с ним, когда он входил в магазин, но и близко не подобрался. Его окружали пресса и агенты. На нем были солнечные очки. В январе.
14
В конце века (фр.)
15
Известный
Борода отрастает очень мило. Два угря на левой лопатке. Легкая боль в анусе, а во всем остальном мое физическое состояние превосходно.
Прочел в «Индепендент» длинное интервью с Барри Кентом. Врет с самого начала и до конца. Соврал даже о том, почему его посадили в тюрьму, утверждая, что ему дали полтора года за различные акты насилия, в то время как мне великолепно известно, что Барри осудили на четыре месяца за злоумышленную порчу живой изгороди из бирючины. Отправил факс в «Индепендент», восстановив истину. Никакого удовольствия мне это не доставило, но без Истины мы — ничем не лучше собак. Истина — вот самое важное в моей жизни. Без Истины нам конец.
Сегодня утром соврал Брауну по телефону, что не смогу ехать в тритоновый ареал Ньюпорт-Пагнелл по причине жесточайшей мигрени. Браун разразился тирадой о том, что «за двадцать два года ни разу не взял отгула». Потом расхвастался, что «даже несколько крупных камней из почек у него вышли прямо в уборной на работе». Видимо, раковина именно поэтому треснула.
На встречу с поверенным, мистером Лютером я опоздал, хотя из дому вышел заблаговременно — еще одна петля времени или потеря памяти, как бы там ни было — загадка. Рассказывая Лютеру (с обилием подробностей) о клевете Барри Кента, я заметил, как он несколько раз зевнул. Предполагаю, что адвокат поздно лег: выглядит беспутным субъектом. Носит подтяжки с портретом Мэрилин Монро.
В конце концов, мистер Лютер поднял руку и сказал — довольно раздраженно:
— Хватит, я уже достаточно услышал. — Затем перегнулся через стол и спросил: — Вы чрезмерно богаты?
— Нет, — ответил я, — не чрезмерно.
Тогда он спросил:
— Вы отчаянно бедны?
— Не отчаянно. Именно поэтому я…
Лютер перебил меня:
— Потому что если вы не чрезмерно богаты и не отчаянно бедны, вы не можете позволить себе судебный процесс. Вы не правомочны обращаться за юридической ссудой и не можете позволить себе платить адвокату тысячу фунтов в день, не так ли?
— Тысячу фунтов в день? — переспросил я совершенно ошеломленный.
Лютер улыбнулся, сверкнув золотым резцом.
Мне вспомнился бабушкин совет: «Никогда не верь человеку с золотым зубом». Я вежливо, но холодно поблагодарил Лютера и покинул его кабинет. Вот вам и английское правосудие. Хуже в мире не бывает. Проходя через приемную, на кофейном столике я заметил обложку «Дневника мурла» рядом с номерами «Амнистии» и «Республиканца».
Дома нашел записку от Леоноры Де-Витт, извещавшую, что завтра она встретиться со мной не сможет. Почему? Прическу делает? В ее кабинете для консультаций вставляют двойные стекла? Родителей нашли в постели мертвыми? Неужели я настолько незначителен, что мое время — для мисс Де-Витт простая забава? Она предложила перенести встречу на четверг, 31 января, 17 часов. На ее автоответчике я оставил сообщение, что согласен, но дал понять, что это вызвало мое неудовольствие.
Всю ночь пролежал без сна, смотрел операцию «Буря в пустыне». Чувствую, это единственное, что я могу сделать — в конце концов, Правительству Ее Величества поддержка демократии в Кувейте стоит тридцати миллионов фунтов в сутки.
Если верить сегодняшнему «Обсерверу», Кувейт не является и никогда не был демократической страной. Им правит Кувейтская Королевская Семья.
Синяя Борода расхохотался, когда я сообщил ему об этом:
— Тут все дело в нефти , Адриан. Ты думаешь, янки бы туда полезли, если б основной продукцией Кувейта была репа ?
Пандора наклонилась и поцеловала его в морщинистый затылок. Как позволяет она своей юной, полной жизни плоти прикасаться к этой древней увядшей коже, мне не понять никогда. Пришлось зайти в ванную и сделать несколько глубоких вдохов, чтобы сдержать позывы к рвоте. Зачем распускать слюни над ним , когда можно взять меня ?