Адриан Моул: Годы капуччино
Шрифт:
Ответил ей, что стараюсь справиться с этой проблемой. Мы беседовали в гостиной, сидя у камина. Элеонора оглядела книжные шкафы, эстамп с золотой рыбкой Матисса и сказала:
— Гленну очень повезло, что у него такой отец. Мой отец был…
Она опустила серые глаза и устремила взгляд на пылающие дрова из прессованных опилок, не в силах закончить предложение. Ее черные волосы поблескивали в отблесках пламени. На ум мне пришло выражение «врановое крыло».
Я уточнил:
— Алкоголиком?
— Нет, — ответила Элеонора, но так и не сказала, кем же был ее отец, чем едва не довела меня до исступления.
С тем она и удалилась — на эпиляцию волос
Когда я зашел пожелать Гленну спокойной ночи, он спросил:
— Как ты думаешь, папа, я научусь читать к чемпионату мира?
— А когда чемпионат мира? — поинтересовался я.
Гленн нахмурился и сказал:
— Но ведь ты-то наверняка должен знать, папа.
Я сказала, что точная дата выскочила у меня из головы, но по лицу Гленна было ясно, что он горько разочарован во мне.
2 часа ночи.
Я одержим похотью к Элеоноре Флад. Не могу не думать о линии ее купальника.
Никаких признаков Леса Бэнкса. В 5 часов вечера зашел Нобби и забрал лестницы.
Я позвонил Лесу, но лишь наткнулся на атвоответчик.
Городской совет Гейтсхеда воздвиг рядом с шоссе А1 двухметровую статую под названием «Ангел Севера». Мама с Иваном покатили на велосипедах смотреть на нее, по дороге они будут останавливаться в пансионах.
Иван сказал перед отъездом:
— Я давний поклонник творений Энтони Гормли.
А Мама уточнила:
— Этот не тот, что был женат на Джоан Коллинз? [100]
Позвонил Лес Бэнкс, сообщил, что не может сегодня приступить к работе, потому что они с женой находятся в травмопункте. Она искромсала себе пальцы электрическим ножом для разделки мяса.
Нобби принес лестницы обратно.
100
Энтони Гормли — британский скульптор, специализирующийся на инсталляциях; Джоан Коллинз — британская актриса, получавшая известность после роли в американском сериале «Династия», ее второго мужа звали Энтони Ньюли
Пальцы миссис Бэнкс загноились, что потребовало еще одного посещения больницы. Очевидно, Лес ее очень любит. Он обещал начать работы в понедельник, «это непременно, мистер Моул».
Из Гейтсхеда позвонила мама и спросила:
— Когда должна выйти моя книга?
Ответил ей:
— Это моя книга, о чем ты, я думаю, скоро узнаешь.
Сообщил, что 24-го.
— Отпразднуем? — обрадовалась мама.
Ответил, что буду по горло занят рекламой книги.
— Это я должна ее рекламировать, — обиделась мама.
Неужто «невидимка» решил вылезти на свет божий? Моя мать жаждет славы! В прошлом году она угодила на страницы желтой прессы, и это прискорбное событие распалило в ней аппетит.
Спросил, как выглядит «Ангел Севера».
— Душераздирающе, как и вся моя жизнь, — ответила мама.
3 часа дня.
Остановить печатный станок! Сегодня днем инкассаторская служба «Секьюрикор» доставила пять экземпляров «Потрохенно хорошо. Книга!» На обложке — Дэв Сингх! Рядом с ним мое размытое фотографическое
Сегодня утром отнес костюм из «Некст» и пальто от Босса в химчистку «Сейфвейз». Потребовал срочного обслуживания. Обращаясь к юнцу за стойкой (Даррен Лейси, исполнительный химчистковый менеджер), я подчеркнул, сколько важно, чтобы эти предметы моего туалета были безупречно чистыми и выглаженными. Сообщил ему, что намереваюсь предстать в них перед публикой. Взяв квитанцию, отошел от стойки и услышал, как какой-то старый хрыч, стоявший за мной, сказал химчистковому Даррену:
— А где он обычно носит свою одежду? В шкафу, что ль?
На пальцах миссис Бэнкс зародилась гангрена.
— Она может потерять руку.
В доме тем временем леденящий душу холод, а крыша течет. Позволят ли домашние несчастья мистера Бэнкса начать когда-нибудь ремонт в моем доме?
Сегодняшний день должен был стать самым знаменательным в моей жизни. Пусть «Потрохенно хорошо. Книга!» на 80 процентов написана мамой и определенно не относится к высокой литературе, но это все-таки книга, и на ее обложке значится мое имя. Но разве я мог насладиться этим крупным достижением, когда в голове — домашние дела и заботы о детях? Нет! Не мог. В этот великий день я обыскивал дом в поисках кроссовок Гленна, которые, по его уверению, он скинул под кровать, но которые «за ночь куда-то делись, папа».
А еще пропали школьные ботинки Уильяма. Мне пришлось вести его в детский сад в красных резиновых сапогах. В кои-то веки я молил, чтобы был дождь, но его не было. В итоге Гленн надел мои собственные кроссовки, купленные в универмаге «Маркс и Спенсер», которые велики ему на три размера, из-за чего ему пришлось напялить две пары шерстяных носков. Я оставил его у школьных ворот и смотрел, как он хлюпает в школу. Нельзя сказать, что Гленн волочил ноги, но он явственно волочил кроссовки.
Почему каждое предшкольное утро на Крепостном Валу полнится домашней суетой? Даже кот Эндрю нервно дергается с 7.30 до 8.45. Ну почему ни разу нам с Улиьямом и Гленном не удалось вместе посидеть за завтраком с сияющими лицами, как у семейства в рекламном ролике? Уильям ведет себя, как Последний Император: капризно воротит нос от овсянки, пока не становится слишком поздно, и ему приходится глодать в машине какой-нибудь фрукт. А Гленн такой медлительный. Меня бесит, как он неторопливо намазывает масло на тост, как он двигает масло к каждому из четырех углов куска хлеба, а затем возвращает обратно к центру, после чего вновь повторяет этот утомительный процесс.
Сегодня утром в машине Гленн сказал:
— Папа, ты слишком много кричишь.
Я закричал:
— Не говори с полным ртом. У тебя все сиденье в крошках.
Уильям чистил на заднем сиденье мандарин, и от меня не укрылось, что толстовка с надписью «Кидсплей» на нем надета наизнанку. И почему наш дом так захламлен? Стоит мне отвернуться, и наше обиталище оказывается буквально засыпано всевозможными предметами .
В 10.30 я вышел в прямой эфир по «Радио Зух». Ведущий Дейв Хиляк (наверняка псевдоним) представил меня «новейшим талантом Эшби-де-ла-Зух». Кто он, слушатели? — вопросил мистер Хиляк в прямом эфире.