Адриан Моул и оружие массового поражения
Шрифт:
Сэр Гилгуд поджидал нас на стоянке, но я отогнал его световой саблей из «Звездных войн», которую забыл в машине Али, младший сын Парвеза.
Включив свет, я приготовил кофе и предупредил гостей о стеклянном туалете. Все вывалились на балкон, и Пандора восхитилась чудесной картинкой – лебеди, облитые лунным светом. Только бы сэр Гилгуд не испортил нам вечер, думал я.
Парвез развез по домам всех, кроме Пандоры. Мы болтали до самого рассвета. Пандора жаловалась, что у нее завал с работой, документов столько,
– Надо было нам уехать в деревню, Пандора, – сказал я.
Она рассмеялась:
– Какая жалость, что у нас сексуальная несовместимость.
Я возразил, что эта ее теория на практике никогда не проверялась. Но ни она, ни я даже не попытались приступить к практическим занятиям.
В 5 часов утра я вызвал такси и, когда снизу донесся гудок, проводил Пандору до машины.
А когда я укладывался на футон, тренькнул мобильник: СМСка от Пандоры.
Спасибо, Ади. Я тебя все-таки люблю. Пан.
В 7.30 утра мобильник зазвонил снова. Маргаритка сообщила, что написала мне письмо, в котором объясняет, почему она поступила так, как поступила. И отключилась. Я тут же перезвонил. Долго никто не подходил, пока наконец Майкл Крокус не снял трубку.
– Кто это? – проревел он.
Я назвался.
– Сейчас 7.35 утра, воскресенье. Что ты себе позволяешь! Понимаю, Маргаритка вскружила тебе голову, но надо же научиться обуздывать свою страсть. Приезжай сегодня обедать. Хочу кое-что тебе показать.
И я услышал свой голос:
– В котором часу?
Еда была мерзкая, не только дурно приготовленная и неряшливо сервированная, но в придачу постная и лишенная вкуса. Все это предлагалось запивать мутным домашним пивом, которое наливали из глиняного кувшина.
В камине, словно нехотя, разгорались поленья, нещадно дымя. В саду за окном чахла грядка подмерзшей капусты. На черенок воткнутой в землю лопаты опустилась малиновка – явно не сознавая, что стала живым штампом.
Маргаритка опухла от слез. Она то и дело промокала глаза ватным тампоном, пропитанным ромашковым чаем.
Нетта Крокус уговаривала меня помочь с организацией марша «Остановить войну», который она устраивает в Биби-на-Уолде. Предложила взять на себя обязанности распорядителя.
– Вряд ли вам понадобится много помощников, – сказал я. – И деревенской зелени ничего не угрожает. Уж не думаете ли вы, что соберете тысячные толпы?
Нетта обиженно сообщила, что получила письма поддержки из Литтл-Снеттона, Фрисби-на-Рике, Лонг-Ламптона, Шепшеда, Мелтон-Моубрея, Шората-под-Кертли и Барроу-твикст-Сор.
Я прервал это перечисление очагов гражданского неповиновения, заявив, что полностью разделяю политику мистера Блэра в отношении Саддама Хусейна и его оружия
После чего поинтересовался мнением Маргаритки насчет возможной войны в Ираке. Она опустила взгляд на тарелку с разваренными корнеплодами:
– По-моему, война – это неправильно. Почему люди не могут относиться друг к другу по-доброму?
Может, она зомбирована?
После обеда я вызвался вымыть посуду. К моему раздражению, Нетта Крокус обрадовалась:
– Здорово. Чистые посудные полотенца сушатся на плите.
Выходит, мне предстояло не только посуду мыть, но еще и вытирать ее.
Маргаритка пригласила меня подняться к ней на чердак, когда я закончу.
Крокусы собственноручно изготовляют жидкость для мытья посуды – из лимона и глицерина. Когда дело дошло до подгоревших сковородок, я заглянул в гостиную и спросил, есть ли в этом доме проволочные мочалки. Крокусы оцепенели от ужаса – можно подумать, я попросил их подержать детеныша тюленя, пока я буду забивать его до смерти.
Наконец, когда я разделался с последней поцарапанной оловянной миской и щербатой фаянсовой тарелкой, Майкл Крокус отвел меня в свой кабинет и попросил «оценить приблизительно его библиотеку».
Я сказал, что оценкой книг занимается мистер Карлтон-Хейес, я же пока новичок в торговле антикварными и подержанными книгами.
– Да не нужно высчитывать все до пенса, прикинь на глазок, – перебил Крокус.
Работа займет не один час, возразил я, и, кроме того, понадобятся справочники и прочее.
Крокус выдернул наугад книгу с полки:
– Вот эта, к примеру.
Он держал в руках «Рассказы опустевшей хижины» Серой Совы. Книга была в футляре, немного потрепанная и грязноватая, но крепкая. Я открыл ее – издание 1936 года с автографом автора.
Осмотрев том повнимательнее, я сказал:
– Ткань на обложке немного истрепалась. Корешок выцвел. Верхний позолоченный обрез в хорошем состоянии, но передний и нижний обрезы покрыты бурыми пятнами, и очень жаль, что ленточка-закладка полиняла.
– Так сколько? – нетерпеливо спросил Крокус.
Я глянул на иллюстрации, сделанные сепией, на цветной портрет Серой Совы – мужественное лицо, индейский головной убор, и мне захотелось оставить эту книгу себе. Я знал, что стоит она не меньше 250 фунтов.
Опасаясь, что голос выдаст меня, я постарался придать ему максимум безразличия:
– А у вас есть другие книги Серой Совы?
Выяснилось, что одно время Крокус собирал их, но, посмотрев кино с Пирсом Броснаном и выяснив, что Серая Сова – мошенник и вовсе не индеец, но англичанин по имени Арчи Белани, [22] решил избавиться от сочинений этого пройдохи.
22
Арчи Белани, сын индейца и шотландки, работал проводником в диких местах Северной Канады. Воспитанный индейцами, он получил имя Серая Сова. Является автором нескольких книг о дикой природе.