Адриан. Бог Тьмы
Шрифт:
— Люблю! Давно и глупо!
Сердце Богини защемило. Она прижалась ближе, шепча слова, что говорило ее сердце:
— Когда Ниалл впервые показал тебя мне, мое сердце застучало так часто, что я думала, будто задыхаюсь. Я все чаще ловила себя на мысли, что мне хочется быть рядом. Я злилась на саму себя, дерзила, чтобы не выдать истинных чувств. Прости, что не сказала тебе раньше. Не сказала, как сильно влюблена в тебя, Ленар! Тогда, у нас было бы намного больше времени вместе.
Мужчина не дал договорить, притянул к своей груди, целуя Госпожу Порядка в макушку.
— Всему свое время. Ты ведь так говорила, моя орхидея? Нам нужно спать. Рассвет через пару часов.
Рассвет. Черта, что отделяет звездную ночь от лазурного дня. Та самая незримая полоса, которая поделит вечность Богов на до и после. Которая наконец решит многовековой
Глава 23.Конец Света
Ниалл смотрел в окно немигающим взором. Яркое ноябрьское солнце пыталось пробиться сквозь плотные седые облака, наполненные дождевой водой. Он едва шевельнул пальцами, как золотистые лучи протянули руки навстречу своему Повелителю. Полоска горизонта горела, будто зазывала Богов вершить свой суд. Позади Ниалл услышал шорох и обернулся. Ленар уже был рядом, хмуря свои русые брови. Он подошел ближе и положил на плечо Повелителя ладонь в поддерживающем жесте. Уголки губ Бога дрогнули, взгляд лазурных глаз потеплел, а лицо озарилось светом. Он не хотел тащить за собой Ленара, но тот не останется в стороне, ведь там будет Селена. Вредить сестре Ниалл не собирался. Эта война только его и Адриана. И в живых останется только один. Все можно было решить словами, если бы брат помнил, а не делал вид, будто не понимает отчего это Ниалл стал таким жестоким. Пустые оправдания!
— Ниалл, — начал было Ленар, но друг его перебил.
— Я не собираюсь ей вредить, Лин. Думаешь, она не дорога мне? Ошибаешься. Просто все зашло слишком далеко и отступить я уже не смогу.
— А девчонка? — напряженно спросил мужчина.
Ниалл повернул голову, встретившись с потемневшими изумрудными глазами, и усмехнулся:
— Тебе что, жаль девчонку, которая чуть не убила тебя?
— Не то что бы жаль, просто она ни в чем не виновата, — ответил Ленар.
— Я передумал. Хаосова подстилка представляет слишком много угрозы. Что будет, когда она станет свободна? Думаешь, оставит как есть? Пока существует хоть один маг Хаоса, моя дочь в опасности. Знаешь что я увидел в ее глазах вчера? Холодную расчетливость. Тот самый рычажок в наших душах, способный стереть половину мира из — за мести. А любовь как раз и есть повод мстить.
— Ты же сказал, Адриан заберет ее Хаос.
Повелитель фыркнул, отмахнувшись.
— Не важно. Пусть мир Адриана рухнет, как однажды рухнул мой. Он сломал его собственными руками, растоптал и кинул мне в лицо осколки.
Ленар постоял пару минут, наслаждаясь магией друга, что срывалась с пальцев и золотистыми бабочками порхала по комнате. Неприятное предчувствие засосало под ложечкой. Захотелось схватить Селену за руку и убежать подальше, укрыться где-нибудь на пару лет, представляя, что они обычные смертные. Семья. То, что не дано Богам. Но вздохнув, Ленар пришел в себя. Убежать и спрятаться невозможно, когда ты поклоняешься самому великому Повелителю мира. Он никогда так не поступит с тем, кто однажды спас жизнь, не попросив взамен ничего. Только безграничную верность.
Ленар взялся за ручку двери, но голос Ниалла его остановил. Бог обернулся, нахмурившись, и сказал:
— Я открою портал в нужное время и ты послушаешься, Ленар! Шагнешь в него, останешься рядом с Астрейей, пока все не закончится. Ты не должен пострадать.
— Я не оставлю тебя, — возразил Ленар.
— Не дури! Мне не нужен твой пепел под ногами.
— А если ты не вернешься? — вдруг спросил мужчина.
Ниалл улыбнулся, обнажив ряд белоснежных зубов. Он пожал плечами.
— Береги сестру. И не смей отказываться от осколка Порядка, если она захочет подарить тебе вечность.
— Мне не нужна вечность, Ниалл. Я просто хочу, чтобы вы оба остались в живых, — ответил Ленар и вышел, притворив за собой дверь.
Улыбка спала с губ Ниалла. В груди разлилось неприятное ощущение, которое засосало под ложечкой. Астрейю Бог спрятал еще вчера. Девушка сопротивлялась, гордо рвалась разделить бой с отцом. Так напоминает Катрин! Ниалл знал, у рассвета на него свои планы. Он в любом случае проиграл, даже если Адриан навечно закроет свои серебристые глаза.
Адриан держал Дафну за ладонь. Ветер во все стороны развевал ее смоляные локоны. С синего неба падали хрустальные снежинки. Они запутывались в ее волосах, таяли, стекая по лицу холодными каплями. Селена стояла по другую сторону брата, гордо подняв подбородок. Она цепким взглядом оглядела
— Прежде чем мы начнем, я задолжал Дафне ответ на вопрос. Полагаю, Адриан, ты также хочешь освежить свою память, верно? Собственно, в моем ответе кроется разгадка: для чего мы с вами здесь сегодня собрались.
Повелитель Света степенно прогуливался по усеянному ромашками полю. Белые лепестки отрывались, когда тяжелая ткань подола небесно-голубого платья медленно ползла по земле. Сорвав нежный бутон, Ниалл вдруг улыбнулся собственным мыслям и принялся отрывать лепестки, шепча под нос детскую считалочку:
— Любит — не любит, любит — не любит.
Последний лепесток был сорван, остановившись на «не любит». Бог скривился и отбросил от себя золотистую сердцевину на тонком зеленом стебельке. Позади раздался нежный голос:
— Нужно начинать с «не любит», тогда есть вероятность получить другой ответ.
Бог обернулся. Золотистые лучи летнего солнца бликами запутывались в рыжих волосах улыбающейся девушки. Это была Катрин. От яркого света ее локоны будто горели багровым огнем, а зеленые глаза были похожи на два блестящих изумруда. Он улыбнулся, склонив голову в приветствии, а она присела, схватившись пальцами за пышный подол своего белоснежного платья. Ниалл наклонил голову набок. Сердце Повелителя Света забилось чаще, а к щекам прилили румянец. Она была похожа на ромашку. Рыжие волосы словно сердцевина цветка, а белое платье — лепестки. Бог сорвал еще один бутон и, лукаво посмотрев на Катрин, принялся считать, начиная с «не любит». Девушка оказалась права, Ниалл остановился на верной фразе. Она подошла к нему, держась пальцами за подол, боясь навредить цветам, что источали пряный аромат.
— Видишь, Нил, я оказалась права, — шепнула Катрин и нежно коснулась руки Ниалла, а затем и бархатной сердцевины. — Ты напоминаешь мне ромашку. Снаружи окруженный холодными лепестками, внутри же яркий и мягкий.
Он удивленно повернул голову, смотря на нее огромными лазурными глазами. На дне их радужки блеснула нежность, что выплеснулась из них, ласково прокатилась морскими волнами по сплетенным пальцам, и ударилась об изумрудный океан, взбивая безграничную нежность во что-то иное. Влюбленность? Повелитель Света был влюблен. Он встретил Катрин на этом же месте ровно месяц назад. Поляна была усеяна рассыпанными лиловыми цветами сирени. Они словно накрыли ее красивым ковром, и во всем этом природном величии, прямо лежа на земле, Катрин рисовала ангелов. Ниалл видел, так делали мальчишки зимой на снегу, но чтобы взрослая смертная! Его поразил ее внешний вид: горящая огнем макушка с локонами-змейками, которых ему вдруг захотелось коснуться, по-детски наивные зеленые глаза и поцелуи, что были солнечными крошками разбросаны по ее щекам. Бог спрятался за деревом, наблюдая. Он приходил сюда каждый день. И она тоже приходила. Когда он решил раскрыть себя, девушка стояла у яблони и вздыхала. Ниалл бесшумно подошел сзади, чем вызвал испуг, что застыл в этих юных глазах.
— Вы напугали меня! — воскликнула она, присаживаясь в реверансе.
— Что ты делаешь? — заинтересованно спросил Ниалл.
— Разговариваю с яблоней.
— Зачем? — светлые брови Повелителя взметнулись вверх, из груди вырвался смешок.
— Отец говорит, если общаться с растениями, они быстрее начинают цвести, — невозмутимо ответила Катрин. — Яблок захотелось, вот я и…
Ниалл удивленно заморгал. Странные они, эти смертные, у их ног лежит магия, а они все еще не умеют пользоваться ей. На пальцах Бога заискрились золотистые нити. Он коснулся ими бутона яблони и он вмиг распустился, превратился в зеленый, а затем в рубиновый плод. Сорвав фрукт, Ниалл протянул его Катрин. Девушка завороженно смотрела на пальцы Бога, а затем откусила сочное яблоко, окропив сладкими брызгами его голубое платье. Смутившись, девушка провела ладонью по его груди, но Ниалл вдруг схватил ее за запястье. Испуг застыл в матовом изумрудном взгляде. Бог отступил на шаг назад, пораженный собственной реакции, а затем коснулся нити Света и исчез. Катрин прижала к груди яблоко и покачала головой. Повелитель Света испугался. Горячие прикосновения смертной вызвали у его тела странную реакцию, будто ток под кожей прошел.