Адриана Таш ри Эйлэнна 1
Шрифт:
Демонов фей!!!
Гад! А я хороша: надо же было забыть оговорить подобные ситуации в договоре!
Нарезав несколько кругов по каюте и пнув ни в чем не повинный люк, я заставила себя сесть на койку и, машинально ухватившись за собственную спутанную шевелюру, начала плести косу, безжалостно выдирая колтуны.
С договором я, конечно, оплошала, но тут уже ничего не поделаешь. Придется выкручиваться - и побыстрее, демон подери! Знать бы еще, через сколько времени нужно принимать ингибитор… и где его взять!
Ладно, демон с ним, с Тамазом
Второй раз тоненькую ниточку погибшего аррианского воина тянуть пришлось еще меньше. Она сама прыгнула в пальцы, с готовностью передавая мне управление телом.
Воин приподнялся на руках и целенаправленно пополз к люку, где на стене рядом с запорным механизмом едва виднелся переговорник. До кнопки вызова безногий зомби, естественно, дотянуться не мог, и мне пришлось вытягивать еще несколько нитей, чтобы образовать рядышком кучу-малу из располовиненных тел, благодаря которой поднятый взобрался повыше. А дальше было уже дело техники.
В двух противоположных коридорах у патрульных вдруг ожила рация. Сначала она драматически шипела, выдерживая театральную паузу, а потом заговорила - голосом того, кого бравые стражники считали окончательно и бесповоротно мертвым:
– Р’бят… выыыпустите… - кое-как провыл мой зомби.
– У… Улииис?
– очень похоже взвыли оба стражника.
– Какого демона?!
– Выыыпустите, - жалобно гнул свою линию почивший товарищ.
– Ну уж нет, - здраво рассудил патрульный из правой секции.
– Ты же мертвый.
– М’ртвыыыый, - не стал отпираться зомби.
– Выыыпустите…
А вот из левой секции прозвучал долгожданный “бумс!”: нервишки у второго патрульного оказались ни к демону. Выроненная рация покатилась по полу, создавая ни с чем не сравнимую какофонию скрежета, шорохов и перестуков.
– Раган!
– мгновенно насторожился стражник из правой секции. И тотчас же заорал в рацию: - Какого демона ты с ним сделал?!
А еще говорят, что если в критической ситуации у человека просыпается здравый смысл - то это насовсем.
– Выыыпустите, - на бис провыл зомби, и патрульный, с чувством ругаясь сквозь зубы, пошел в левую секцию проверять состояние товарища.
Надцатый по счету общеизвестный факт: сон - это маленькая смерть. Но почему-то, как правило, редкий некромант догадывается сложить два плюс два, и поднятие спящего считается высшим пилотажем. А я, по совести, не видела никакой принципиальной разницы - сопит мой объект или разлагается, лишь бы разобраться с проблемами до того, как он придет в себя или развалится окончательно.
В левой секции упавший в обморок патрульный, так и не очнувшись, открыл глаза, машинально нашарил упавшую рацию и, не поднимаясь, запустил ею аккурат промеж глаз подошедшему товарищу прежде, чем тот успел вздохнуть с облегчением. Вслед за приборчиком полетел аккуратный метательный нож, так удачно
Что ж, по крайней мере, теперь можно не торопиться.
Отправив досыпать патрульного левой секции и перехватив контроль над его убитым товарищем, я отправила последнего прямиком к каюте-капсулке, и все закончилось бы благополучно, если бы я потрудилась заранее сообразить, что меня охраняют!
Глава 12. Слишком хорошо знакомы
По ту сторону растет огромное дерево, к ветвям которого привязаны тоненькие ниточки. Если об умершем забывают, то его черточка похожа на ленточку, которую оставили на счастье. Если же о нем помнят, то кончик нити тянется через Грань в мир живых; такого поднять намного проще. За забытыми приходится идти к дереву.
Его безлистная крона простирается во все стороны, и кончики ветвей всегда теряются во мраке; корней я вообще никогда не видела. Среди некромантов шепчутся, будто, если обойти ствол этого дерева, можно вернуть прежние годы, а то и вовсе найти свою собственную тоненькую ниточку - и отвязать ее. Стать бессмертным. Только вот, сколь бы привлекательной ни казалась подобная теория, на практике ее не проверить. Ствол дерева слишком толст, чтобы можно было обойти вокруг: первый и последний раз, когда мне довелось его видеть, он показался мне бесконечной, чуть закругленной стеной, а ветвь, на которой я стояла - огромной вытянутой площадью, со всех сторон окруженной мраком. Тоненькие нити тянулись во все стороны, слабо сияя своим внутренним светом, и постепенно исчезали, переходя Грань.
У меня никогда не получалось находиться по ту сторону дольше нескольких часов. Но переливы древесной коры, ее шероховатую жесткость и слабый запах смолы я, наверное, запомнила на всю жизнь - благо она не обещает быть особенно длинной.
То… существо, которое охраняло мою каюту, опиралось аккурат на кончики тех самых ветвей, как-то прорвавших Грань и проросших прямиком из вполне живого тела - из поясницы и живота, оставив атрофировавшиеся ноги безвольно болтаться, не доставая до пола. И отчего-то у меня сразу возникло ощущение, что вот этого уж точно не проймешь свеженьким зомбяком: еще вопрос, собственно, кто кого проймет…
Поднятый, словно решив подтвердить доводы женской интуиции, замер столбом, напрочь перестав слушаться, и заворожено уставился на демоновы ветки, будто надеялся найти на них свою ниточку. А существо возвело очи горе, скептически хмыкнуло и сурово погрозило пальцем.
– Сам дурак, - вслух сказала я. Было бы неплохо заставить зомби повторить, но ему мешал метательный кинжал в горле и изрядное повреждение голосовых связок.
Отлично. И что теперь? Как-то не особо мне верится в то, что существо, передвигающееся на ветвях с той стороны, можно прикончить простым выстрелом из бластера!