Адриана
Шрифт:
Ух. Я дома, у себя в квартире. Одна. Совершенно одна. Хлопнув ладонью по будильнику, выключила кнопку. Ну как выключала? Наверняка сломала. Так как кнопка будильника запала и не хотела отщелкиваться обратно. Ну хоть будильник замолчал. От досады закрыла ладонями лицо.
Вчера не стала звонить Владлену, а прямиком отправилась к нему домой. Попутно заскочив в магазин, на последние отложенные на коммунальные услуги деньги купила совершенно бесстыдное и откровенное чёрное кружевное бельё. Чулочки на резиночке шли в подарок. Дура! Какая же я дура! Решила сделать Владлену сюрприз!
Ой, что тут началось. Крик, визг и вызов скорой. Одна из девиц так перепугалась, что намертво зажала бедного Владлена. Она почему-то подумала, что я его жена. Владлен так верещал, что захотелось зажать уши. Я хотела сбежать с места преступления, но остановилась послушать проклятья, несущиеся мне в след. До сих пор не могу понять, почему все лавры достались мне, а не виновнице торжества. Которая нанесла непоправимый ущерб мужскому достоинству Владлена. Позвонив в скорою, оставила ключи от квартиры бывшего любовника и позорно сбежала. Выключив мобильный телефон, выкинула сим-карту. С Владлена станется требовать с меня компенсировать ему моральный ущерб. Навряд ли он, конечно, обратится в суд с таким деликатным делом. Но нервы мне, как выпишется из больницы, точно потреплет.
Поэтому, придя домой и заведя будильник, без сил рухнула на кровать. И вот я сейчас сижу вся такая бедная, несчастная, не умытая и думаю о том, что у меня сегодня первый рабочий день. И опаздывать ну ни как нельзя. Поэтому, откинув одеяло, быстренько встала и зависла. Я не приготовила с вечера одежду. И теперь пришла ко мне извечная мысль: а что же надеть?
Потёртые и такие удобные джинсы? Или короткую плиссированную в клетку юбочку с чёрной маечкой в облипку? Или всё же строгий деловой костюм? Всё-таки первый рабочий день в солидной фирме. Я нахмурилась, в уме перебирая свой гардероб. Не могла же я, в самом деле, прийти в обновке, которую вчера приобрела?
– Ой, да приди ты в латексе! Нет. Или в кружевном белье. Чего по мелочам размениваться? А лучше иди в белом халатике медсестры! Экстравагантно, вызывающе и запоминающе, сногсшибающе!
Я оглянулась по сторонам и, никого не обнаружив, покрутила у своего виска пальчиком, сделав:
«Кукареку, кукареку! Не ходи, петух за реку».
«Всё. Клиент созрел. Добро пожаловать в психушку. Милости просим. Гостья дорогая, давно заждались. Где тебя нечистая носила?»
– Хм. А он был прав. Ты довольно-таки неплоха, – сообщил в моей голове мужской бархатный голос.
Я вздрогнула от ощущения, прокатившего по телу. Эх, Владлен, неужели я хуже тех девиц? Слабый шлепок по попе меня несколько отрезвил. Оглядываясь по сторонам, шёпотом спросила:
– Кто тут?
– Я тут, малахольная. Называй меня просто – Господин. Змей я скромный, можно сказать, застенчивый. Правда, в этом мире, увы, не материальный.
Всегда боялась змей. Бр-р-р. Мерзость и гадость. И впервые
– Ага. Если ты невидимая змея, то, как ты меня ударил по заду?
– Да, как-то так. И не змея, а змей, – нравоучительно сообщил невидимка.– Ты что, сказки не читала? Там, правда, в основном про старших моих братьев говорится. Ну, про тех, у кого три головы и одно тело. Но у меня одна голова и одно тело. В общем, змей я голубых кровей. Царственных…
После этих слов последовал очередной шлепок по моей многострадальной пятой точке, и я, подскочив на месте, громко взвизгнула.
– Ты совсем ненормальный, что ли? – обиделась всхлипнув. – Больно же. Я не просила показывать!
– Прощение просить не буду. Мне нравится, как ты визжишь. В следующий раз нужно тебе дохлую мышь в постель подбросить. Вот меня ждет потеха. Так и вижу, как ты голая по квартире мечешься. А соседи твои ломятся в открытую дверь.
– Мои соседи даже на крик пожар и грабят не выбегут. Что им мой визг!
– Угу. А еще демонов называют жестокосердечными. Люди, где ваше сострадание к близким?
Этот вопрос был риторическим, поэтому отвечать на него не стала.
– Так ты что, демон? – неуверенно спросила у голоса.
– Скажем так, в моих предках и такие затесались. Поэтому, видимо, у меня и характер вредный. Так что не зли своего господина, детка.
Я загнула бровь и осмотрела комнату на наличие господина. Но так как это зараза вреднючая был не видимым. То конечно же никого не обнаружила. Кажется, мне нужен психиатр. Я конкретно слетела с катушек и сошла с ума. Какая досада!
– Я не поняла ты что, мужик?
– Нет, баба. Блин, горелый, – невидимый змей, именующий себя господином, аж поперхнулся от возмущения. – Конечно, мужик, малахольная. А ты ничего так, цыпочка. И ножки, и грудь – всё при тебе.
Я начала звереть. «Из ушей повалил дым, из ноздрей начал вырываться огонь. А язык мой наполнился ядом».
– Слушай меня, умник. Ещё раз малахольной назовешь, выкину тебя с девятого этажа. Мне ещё не хватало, чтобы всякие невидимые глазу личности за мной подглядывали и хамили в моей собственной квартире. Вот! – с жаром выдохнула я.
– Ну, ну. Удачи тебе с этим, создание неразумное. Ты как это собираешься делать может, подскажешь? Я всё-таки невидим. Да и вообще, ты сама хочешь, чтобы на тебя всякие личности смотрели. А меня при этом гонишь, – господин явно обиделся. Услышала, как он недовольно запыхтел.
– Кто я? – я аж задохнулась от такого потрясения.
– Нет, я! – передразнил меня змей. – Сама шторы не закрываешь и дефилируешь нагишом после душа. А знаешь, сколько извращенцев следит за твоими окнами? Сказать?
– Нет. Спасибо, ненужно, – я, живя одна, зачастую действительно забывала зашторивать окна. – Как-нибудь в другой раз подсчетом займусь. А сейчас в ванну, на кухню и одеваться. И так опаздываю на работку.
– Ты хоть халатик накинь, – с заботой в голосе посоветовал змей. – А то не удержусь. И эх. Белоснежная попка станет румяной.