Адская ширма
Шрифт:
Он был выше Торы ростом и гораздо шире в плечах, но боевая прыть, похоже, покинула его.
— Зачем ты меня ударил? Незнакомец медленно опустил руку.
— Ты толкнул меня, урод. Никто не смеет меня толкать.
— Да я просто не видел тебя. Искал пагоду.
Глаз, не закрытый повязкой, прищурился, оглядывая Тору с ног до головы.
— Ты здесь чужак, что ли?
Сочинять новые басни не имело смысла. Тора снова рассказал про умирающую мать и потерявшуюся сестру, прибавив к этой истории несколько душещипательных подробностей, от которых у самого-то у него на глаза
Парень поскреб щетинистый подбородок, покрасневший после встречи с кулаком Торы.
— Ну, извини, приятель, — хрипло сказал он. — Похоже, у тебя-то делишки еще похуже моих будут. Не хотел тебя обидеть, просто денек выдался неудачный, поцапался тут кое с кем. Теперь вот башка трещит, а когда ты меня толкнул, у меня аж искры из глаз посыпались.
— Ну, в таком случае позволь угостить тебя чарочкой винца, — сказал Тора и представился.
— А меня Дзюнси кличут. — Парень осклабился в улыбке, обнажившей зияющую пустоту на месте, судя по всему, недавно утраченных зубов. — Ну, спасибо. От этого не откажусь. Тут за углом есть одно местечко, где торгуют вполне приличным пойлом.
Местечко оказалось даже хуже «Журавлиной обители» — еще более тесное, грязное и вонючее, — но вино там подавали вполне сносное.
— Теперь насчет твоей сестры, — сказал Дзюнси, замявшись. — Видишь ли, ее, может, и в живых-то уже нет. Я работаю у старосты и могу сказать тебе наверняка — уличным девчонкам туго приходится в этом квартале.
— Знаю. Но я буду искать до тех пор, пока хоть что-то не разузнаю.
Дзюнси вздохнул.
— Большинство мужчин здесь готовы заплатить не больше пары медяков за женщину, а швали тут сколько бродит! Вот мой хозяин мог бы тебе рассказать, сколько мертвых девушек они выуживают из каналов да находят среди мусора в переулках.
— Бог ты мой! Квартальный староста! — Тора хлопнул себя по лбу. — И как же это я не подумал?! Где его можно найти? Где его приемная?
Дзюнси усмехнулся:
— Приемная! В таком-то квартале?! Если она тут когда и была, то уж и вспомнить нельзя. Староста у нас управляется и без приемной, в дневное время обычно ошивается где-нибудь около храма. Тора насторожился.
— Храма? Какого храма? Пагода там есть? А монахи? Дзюнси рассмеялся.
— Его называют храмом Безграничного милосердия, а это просто смешно, когда всем известно, что милосердие уж где-где, а там ты найдешь в самую последнюю очередь. Но пагода там точно есть. Осталась после монахов с давнишних времен. Храм и пагода. Люди поговаривают, будто туда по ночам наведываются демоны, а потому это местечко пришлось по вкусу всякого рода головорезам. Одним словом, ходить туда после наступления темноты опасно для здоровья. — Он потрогал свою повязку и поморщился.
Тору передернуло. Между прочим, ему только надо было найти дом, куда маньяк отвел Юкио, да к тому же день был еще в разгаре.
— А ты можешь познакомить меня со своим начальником?
Дзюнси хохотнул.
— Только не сегодня. А то он обязательно отправит меня разыскивать этих ублюдков. Лучше я провожу тебя к храму, а там уж ищи его сам. И не говори ему, что виделся со мной.
Тора расплатился за вино, и они пошли
— Мертвецов тут находят на улицах почти каждый день, — сообщил он как ни в чем не бывало. — Если б не наш староста, то совсем худо было бы. Полиция-то сюда не заглядывает. Охота им была возиться с таким сбродом! А моему начальнику безразлично, что человек собой представляет и чем владеет, и сам он людей не обижает.
— По твоим словам, так он хороший человек, — сказал Тора. — А нет ли в окрестностях храма бамбуковой рощицы?
— Никаких рощиц там нет. Только сосны кое-где. Они вышли на площадь перед полуразрушенным храмом. Там Дзюнси вдруг схватил Тору за руку и сказал:
— Вон он, мой начальник! Ну, удачи тебе! — И он исчез, прежде чем Тора успел поблагодарить его.
Перед обвалившимися воротами храма, скрестив руки на груди, похожей на бочонок, стоял бородатый великан в окружении местных мальчишек. Тора медленно пересек площадь. Предстоящая встреча не казалась ему радостной, потому что староста больше походил на главаря разбойников, нежели на представителя власти.
Громила смеялся, о чем-то разговаривая с мальчишками, но глаза его сразу зацепили Тору и сделались настороженными. Он отделился от компании и пошел навстречу незнакомцу.
— День добрый! — прогремел он раскатистым басом. Тора тоже с улыбкой поприветствовал его.
— Говорят, вы здешний староста, — сказал он. — Не подскажете ли, где я могу найти здесь бамбуковую рощу?
Глаза старосты подозрительно прищурились.
— А зачем она тебе? — спросил он. Тора ощетинился:
— Послушай, я человек нездешний и просто спрашиваю, как пройти. Что, трудно сказать?
— А я привык знать, зачем чужаку понадобилось пожаловать на мой участок! — рявкнул в ответ громила. — Или говори, что тебе здесь надо, или проваливай!
Тора быстро прикинул, что к чему, и сказал благодушно:
— Эх, не очень-то приятно, но, видать, придется объяснить. Я ищу свою пропавшую сестру. Она работает где-то на улице, торгует собой. А теперь вот матушка наша при смерти и хочет повидать ее. Люди будто бы видели ее здесь, а потом она, кажись, ушла с каким-то монахом. В сторону бамбуковой рощи.
Глаза громилы прищурились еще больше, он внимательно разглядывал Тору, его аккуратные усики и руки.
— И кто сказал тебе это?
— Ну-у… хозяин харчевни. Староста хмыкнул и уже открыл было рот, но тут его слух привлекли звуки борьбы, доносившиеся с территории храма.
— Нет у меня на участке никаких монахов и никаких бамбуковых рощ, — торопливо отрезал он. — Тебе лучше поискать в другой части города. — И он пошел выяснять, что за шум.
Тора пребывал в недоумении относительно того, как повел себя староста. Ведь до сих пор все остальные верили его истории про умирающую мать. Он оглядел себя с головы до ног. Одежда его не вызывала никаких подозрений — такие же лохмотья, как у этого старосты. И чего он взъелся? Может, голова трещит с похмелья или зубная боль замучила?