Адские гнезда: Дуэт Гильденстерна и Родригеса

Бреусенко-Кузнецов Александр Анатольевич

— Что, любого?

— Да они здесь знают лишь одного, — Лоренцер усмехнулся. — Майка Эссенхельда.

Надо же, какая широкая известность. Кай попробовал её объяснить:

— Просто я в Зеоне однажды бывал. Заехал случайно. Может, с тех пор запомнили.

Берт покачал головой:

— Ну, во-первых, ничуть не случайно. В Зеоне такая политика: подговаривают водителей, чтобы возили к ним новичков. За вознаграждение. Не остаться, так просто посмотреть — им это тоже важно. Как о них иначе узнают, раз посёлок здесь почти вне закона? Во-вторых, ксенозоологов в самом деле очень уж мало. Был один почти десять годков

назад, но того хвандехвары порвали. В-третьих, «Эссенхельда» они уже знают. Ну, как специалиста, у которого хоть что-то, да получилось. А в-четвёртых, ещё и надеются обратить в свою веру. Как и всех. Будут очень стараться!

— Не получится обратить, — пообещал Кай.

— Это мы посмотрим. Они настырны. Да и сами всерьёз повёрнуты. И откровенно скажу, обращать умеют. Редко кто устоит…

— Я устою.

— Да из новичков-то каждый так думает, — Лоренцер вздохнул, — а проходит пара недель, и поют уже как те попугаи. Или, скажем, как роботы. И поговорить больше не с кем.

Кай внимательно взглянул Берту в глаза

— Вы не выглядите похожим на робота.

— Я-то — особый случай. Я в Зеоне редкая птица. Ни единому слову не верю из всего, что они болтают. Скептический склад ума. Но приходится притворяться, ведь иначе, боюсь, погонят, а идти мне оттуда некуда. Везде ведь намного хуже.

— И как, верят?

— Кажется, нет. Актёр из меня так себе. Потому — никаких высоких кругов посвящения. А мне и не надо. Проповеди, совместные молитвы — вся эта нудьга… Лучше медитировать на выезде, одному в вездеходе. Меня терпят, и ладно. Почему терпят? Верно, лишь потому, что надо ж кому-то возить к ним новичков.

Последние слова Каю внезапно не понравились.

— Вы заманиваете к ним новичков?

Лоренцер не изменился в лице:

— Все заманивают. Я — так хотя бы не вру. Говорю, как есть. Что в Зеоне скучно, противно, только шансов выжить гораздо больше, чем везде. Многим такого достаточно. Бабилон, Джерихон и Содом — неплохие загонщики…

Кай забеспокоился, произнёс помрачневшим тоном:

— Значит, я для вас тоже… один из таких новичков?

— Ну конечно же нет! Говорю же: Зеону нужна профессиональная помощь. Ищут ксенозоолога, чтоб разобраться с какими-то тварями… Только вот что пойми: твари те безобразничают в священном месте. Чтобы их увидеть, надо туда прийти. А чужих не пускают. Только своих, проверенных. Таковы правила.

— Правила? Так у них же, вроде, проблема…

— Да проблема-то подождёт, — Лоренцер отмахнулся. — Им чужого туда пригласить много страшней, чем то, что там происходит. Странная логика, да. Ничего не попишешь, секта… В общем, сначала придётся прослушать парочку циклов проповедей.

— Ну а если я откажусь? Если времени не имею?

— Не советовал бы…

— Ну а если? Чем это мне грозит?

— Не убьют, — пообещал щедрый Лоренцер. — Да и бить не будут. Будут спорить. Разговоры — вот их конёк. Месяц напролёт могут убеждать в какой-нибудь ерунде. И, конечно же, убедят. Оппонента размягчит скука.

— …а они скуки не ведают, — понимающе закончил Кай. — Ну тогда… Странный вопрос. А с Эрнандесом вы в каких отношениях? Кто на кого работает? Вы, Эрнандес, Зеон…

Берт задумался:

— Как-то всё обоюдно. Каждый нужен другому. Вот в Зеон требуются люди — я могу их собрать? Без Эрнандеса нереально. Многих он сам находит

и посылает. В основном, слабаков — в Джерихоне они не выживут. Но и Эрнандес очень заинтересован. Он боится, что секта однажды пойдёт громить Джерихон — и не скажу, что это пустая фантазия. Так Эрнандес однажды договорился со мною (мол, предупреди, если что). Но могу ли я это сделать? И приехать, и рассказать — это да. Только вот беда: я в Зеоне ни в один из высоких кругов не вхож, и секретными планами со мной не поделятся. Что тогда делать Эрнандесу? Посылать других. Может, дальше меня пойдут, а его не забудут. Но опять есть нюанс: те, что дальше идут, его как раз забывают. И болеют уже за Зеон, не за Джерихон. Ведь сожгли свои шарфики...

— Беспросветно как-то… — Кай вздохнул. — Я о себе. Получается, если я к ним приеду, то не буду себе принадлежать… Может, соскочить по дороге?

— Тоже дело! — одобрил Лоренцер. — Только думать осталось недолго. Видишь впереди крутой спуск? Это значит, скоро приедем.

Кай засомневался — что предпринять? Времени на колебания оставалось всего ничего. Если вот сейчас сбежать — куда ему деться? Попытаться, рискуя жизнью в дороге, заявиться назад в Джерихон? А дальше? Разговор с Эрнандесом о причинах отказа сотрудничать. Все причины из цикла «фу, ерунда примерещилась». И твой дутый авторитет ксенозоолога в одночасье лопнет от испуга. Что до других посёлков, то шансы до них дойти обнуляются.

— Ладно, — сказал, — нет причины резко менять старое решенье.

7

Что бы Лоренцер ни говорил, Кай решил попытаться себя вести как приглашённый специалист. Ну, не выйдет — и ладно, но не попробовать глупо. Правда, оказалось, водитель Берт в попытках его не помощник.

— Вы не проведёте меня к верховному бишопу Амосу? — поинтересовался на всякий случай. Начинать общение всегда лучше с главного начальства.

— Я и сам-то не имею права искать с ним встречи, — возразил вынужденный новозеонец скептического ума.

— Даже если случится что-нибудь важное?

— Даже тогда.

— А кому вы должны доложить, что меня привезли?

— Брату Честеру, — сказал водитель.

— О! — Кай обрадовался. — Кажется, я его знаю. Так хоть к нему вы меня сейчас приведёте?

— Не совсем так. Я и к брату Честеру не могу обратиться. Вот ему доложат, что я уже прибыл, он тогда найдёт меня сам. Порядок таков.

— Странный порядок.

Оказывается, здесь в порядке вещей стоять на широкой площади, как и тогда, вместе с Брандтом, и ожидать решения своей судьбы. Да с какой стати? Кай почувствовал, что готов себя повести более активно. Ведь иначе — уж точно: добро пожаловать в новички! А у него-то в этом посёлке, как-никак, второй опыт.

Попрощавшись с Лоренцером, выбрался из вездехода. Два мгновения постоял, привыкая к широкой площади, ну а после уверенным шагом двинулся в том направлении, куда в прошлый раз его вызывали к верховному бишопу Амосу. Если бишоп с непривычки разгневается, у него есть и оправдание: так почто же сам вызывал?

Шёл красиво, как победитель, но в какой-то момент запутался. Знать, не зря провожатый к Амосу в прошлый раз вёл его кружно. Дверь, в которую думал войти, оказалась закрытой. Это ладно, но как теперь…