Адские колокола

Лангле Ив

«Ты грёбаный идиот. Она объявила войну. Для нас».

— Так ты хочешь сказать, что не пойдёшь? — Уж не лукавый ли у неё был взгляд?

«Скажи, что мы идём. Хватай самый большой грёбаный меч, надевай плащ Вейдера, и давай надерём задницу какому-нибудь морскому чудищу».

Вместо этого Люцифер сказал:

— Не могу смириться с насилием. Но так как объявлена война, я думаю, что не смогу её остановить. Раз уж ты настаиваешь на глупой идее, что Урсула каким-то образом изменила

меня, то можешь взять с собой мою армию для безопасности.

— Могу? — Она выгнула бровь, что, учитывая поведение, оказалось несколько угрожающим… и возбуждающим. Запах её страсти ещё не выветрился, и воспоминание о криках Геи, о том, как она прижималась к его языку, возбуждало. Дразнило. Искушало.

Хорошо, что у Геи другие планы, и она уходила. Он мог бы соблазниться и наброситься на неё. Как бы то ни было, Люцифер не мог удержаться от того, чтобы не посмотреть на её попку, когда она вышла через арку, ведущую во внешний зал.

«Иди с ней, идиот. Мы ей нужны, чтобы сражаться».

Сражаться? Сражаться на войне, которую она объявила? Сражаться и, возможно, быть раненным — или она будет ранена. Если её кто-нибудь тронет хоть одним когтём или щупальцем… Они пожалеют об этом, а он сможет убедиться, что такое случится, только если будет рядом с ней.

Люцифер крикнул:

— Я иду с тобой.

Она остановилась, развернулась и вошла обратно.

— Что ты сказал?

— Я сказал, что иду с тобой. — Потому что трусость — грех, и позволить Гее уйти одной казалось просто неправильным, даже если Люцифер понимал, что столкнётся с насилием. Но он никак не ожидал, что насилие начнётся дома.

Засунув два пальца в рот, Гея дунула, и вместо ожидаемого пронзительного свиста раздалось птичье пение. Следом послышался лязг сапог, и мини-армия выстроилась до дверей. Одинокая фигура, затянутая в чёрную кожу, такую гибкую, что не скрипела, и в то же время невероятно упругую — сделана из дракона. Сапоги блестели зеркально-ярким блеском, который можно достигнуть лишь часами полировки слюной. Почти непробиваемые брюки обтягивали накаченные бёдра, сформированные за годы тренировок. Металлический дублет из самых тёмных хромированных колец облегал широкие плечи. Лицо закрыто шлемом с замысловатой резьбой, а носовая часть украшена рунами, сзади развевался огненный шлейф, который шевелился даже без ветра. Магия мерцала и была готова к сражению. Реми выглядел готовым к войне и знал это, судя по язвительной улыбке. Он прижал кулак, завёрнутый в перчатку, к груди.

— Докладываю, как просила, Матушка Генерал.

«Матушка Генерал?» — голос в его голове зашёлся в судорожном припадке смеха.

— Кто с тобой?

— В коридоре все, кто присутствовал в Инферно Данте, Матушка Генерал.

— А остальные привилегированные приспешники Тёмного Владыки где?

— Собрались снаружи и ждут твоих приказаний, как и великая колдунья в казарме.

Гея убрала руки за спину.

— Армия тьмы готова к сражению.

— Они готовы побеждать, Матушка Генерал.

Люцифер

молчал, главным образом потому, что не хотел привлекать внимание к своей пижаме. За ночь она претерпела изменения.

«Нравится?»

У милых пингвинов появились красные глаза и изогнутые рога. Очень грешный вид.

«Именно».

— Люцифер хочет пойти с нами, — сказала Гея Реми.

Услышав своё имя, Люцифер просиял. Как обрадуется огненный демон, узнав, что они идут на пляж вместе и будут сражаться бок о бок.

— То есть, он хочет снами? — Реми скривился. — Это не входило в план.

— Знаю, — пробормотала она. — Я тоже удивилась, особенно учитывая его реакцию во время поездки Данте.

— Прошу прощения, — вмешался Люцифер, наконец, вставая и не обращая внимания на пижаму.

Гея вздрогнула.

— Может, уже хватит этих твоих манер?

— О каком плане вы говорите? — Он посмотрел на Гею, затем на Реми, и они оба изо всех сил старались выглядеть невинными. Оба провалились.

Что они скрывают?

«Ой, ну да ладно. Пораскинь мозгами. Ты знаешь ответ».

Он разинул рот.

— Вы думали, что я останусь тут и буду отсиживаться.

Гея пожала плечами.

— Ну, да. Я и сейчас так думаю. Тебе же не нравятся кровь и кишки. Зачем тебе отказываться от планирования свадьбы ради кровавой заварушки на пляже?

Рогатый утёнок в его голове практически подпрыгнул.

«Хочу пойти. Хочу пойти. Хо-о-о-очу-у-у-у по-о-о-ойти-и-и-и».

Это не должно было его привлекать или задевать гордость. Но так и случилось.

— Я иду. — Люцифер выпятил грудь. Не только Гея может изображать из себя героиню.

— Нет, не идёшь. Это опасно. Не переживай, сладкий пирожочек, — она похлопала Люцифера по щеке, — как только надеру задницу Урсуле, я тебя вылечу.

«Вылечит нас?»

За это заявление он точно должен её отшлёпать. Погодите-ка. Эта мысль пришла не от порочной стороны. «Держи себя в руках. Это же твоя невеста».

— Я иду, и ты меня не остановишь.

Но она смогла, дунув ему в лицо какую-то пыль. Он стал вялым, но не полностью неподвижным. Десять его приспешников приковали его цепями к кровати. Со слов Геи, эти цепи нашли в мусоре и решили, что ей они пригодятся. Натягивая цепи, он с неприкрытым раздражением, потребовал:

— Гея, отпусти меня.

— Что, больше не станешь называть меня милыми прозвищами? — Она хмыкнула. — Может, я и не смогу вернуть твоё сердце, но надежда умирает последней. Пока, я собираюсь спасти тебя и Ад. Победа будет за мной. Увидимся, малыш, — проворковала она и подмигнула.

«Она же не назвала нас беспомощными, так?»

В мире смертных, это ласковое имя.

«Она же знает, что я ненавижу это слово. Я — Мужчина. И заслужил мужественные ласковые имена».