Адские конструкции
Шрифт:
— Да, но только для того, чтобы заполучить назад свою Жестяную Книгу, — возразил Тео. — Оставь его здесь. Может, грозовики найдут его и возьмут с собой, когда будут убираться отсюда…
Но тут позади них, из-за деревьев, отбрасывая в дымке длинные тени, в реве аэродвигателей начали набирать высоту «Женьшеневые мотыльки» и «Лисицы-Оборотни» и осторожно пролетать сквозь оснастку Облака-9. Зеленая Гроза уже убиралась отсюда.
Энона Зеро пришла в сознание из-за ядовитого запаха горящих штор. Голова болела. Девушка хотела глубоко вздохнуть, но едкий дым
Над ней языки пламени накатывались на разукрашенный потолок бального зала чередующимися волнами, словно какая-то светящаяся жидкость. Энона с трудом приподнялась, пытаясь нащупать свои очки, но они были разбиты, а огонь подобрался уже совсем близко. На горящем полу валялись почерневшие страницы Жестяной Книги.
Энона бросилась в колеблющуюся огненную завесу и выбежала на площадку солярия. Там творилось что-то невообразимое: смешались дым, сполохи пожара, бегущие люди… Она ринулась в эту кашу в поисках лестницы, но у нее на пути встал генерал Нага. Энона попятилась, споткнулась о туловище Сталкера и беспомощно села на него, в полной власти закованного в железные доспехи человека.
— Доктор Зеро, — обратился к ней генерал Нага, — это… это нападение… ваших рук дело?
Энона знала, что сейчас он убьет ее. Страх переполнил ее до такой степени, что стал сочиться через рот тихоньким, тоненьким писком. Она зажмурилась и начала шептать молитву богу разрушенной часовни в Тяньцзине, потому что, хотя у нее никогда не хватало времени для богов, уж Он-то, думала девушка, должен понимать, каково бояться, страдать, умирать… И страх покинул ее, глаза открылись, и за дымом парила луна, полная и белая, и Энона решила, что большей красоты в жизни не видела.
Она улыбнулась генералу Наге и сказала:
— Да, это сделала я! Я запрограммировала секретные инструкции в мозге Сталкера Шрайка. Я заставила его уничтожить Фанг. Это было необходимо.
Нага опустился на колени и взял ее за голову своими большими железными руками. Потом наклонился и неловко поцеловал между бровей.
— Превосходно! — восклицал он, помогая ей встать. — Превосходно! Натравить Сталкера на Сталкера, а?
Он повел ее прочь от пожарища мимо озаренных огнем, остолбенело озирающихся солдат и авиаторов по лужайке к пришвартованному «Погребальному грому». По пути взял чью-то накидку и укутал ею дрожащую девушку.
— Вы даже не представляете себе, как долго я ждал этого дня! — говорил генерал. — О-о-о, в первые годы Фанг прекрасно сыграла роль вождя, но время шло, конца войне не видно, а она все расходовала попусту людей и корабли, будто карточные фишки. Сколько я ни пытался придумать способ… А вы сделали это! Вы избавили нас от нее!.. Кстати, ваш друг мистер Шрайк убежал куда-то. Он неопасен?
Энона сокрушенно покачала головой, вообразив, что, должно быть, пришлось пережить Шрайку.
— Трудно сказать. Я временно отключила в мозге Сталкера некоторые ячейки памяти, чтобы освободить место для моей секретной программы, но теперь, когда миссия выполнена, в его сознании может всплыть множество воспоминаний из давнего прошлого. Для него это настоящее потрясение, способное вызвать помешательство… Бедный мистер Шрайк!
— Мы говорим о машине, доктор, — напомнил
— Нет, он не просто машина. Вы должны приказать своим людям отыскать его, генерал!
Нага небрежным взмахом руки ответил на приветствие двух часовых и вскарабкался по сходне «Погребального грома». В гондоле усадил Энону в кресло. Она вдруг почувствовала себя ужасно усталой. С полированной поверхности металлической груди генерала на нее смотрело собственное лицо, перепачканное кровью и сажей, голое и беззащитное без очков. Нага отечески похлопал ее по плечу и хрипло пробормотал:
— Тихо, девочка, тихо, — словно успокаивал испугавшуюся собачку. Истинный воин, он был неловок в отношениях с женщинами и не знал, что такое ласка. — Вы очень храбрая молодая особа!
— Нет, я боялась! Страшно боялась…
— В этом-то и заключается храбрость, дорогая моя, — в преодолении страха. А вот если бы не боялись, тогда не считается! — Из кармашка в доспехах генерал достал фляжку. — Вот, глотните бренди, помогает восстановить душевное равновесие! Мы, конечно, не станем во всеуслышание трубить о вашей причастности… Нам придется, хотя бы формально, объявить траур в связи с кончиной Сталкера Фанг. Обвиним в ее смерти городских! Это поднимет боевой дух войск, как никогда с самого начала войны! Мы начнем наступление на всех фронтах! Отомстим за гибель вождя!
Энона закашлялась от резкого вкуса бренди и отодвинула от себя фляжку.
— Нет! Война должна закончиться…
Нага засмеялся, неправильно истолковав ее слова:
— Зеленая Гроза по-прежнему способна одерживать военные победы и без того, чтобы нами понукала эта железная ведьма! Не волнуйтесь, доктор Зеро! Без нее мы справимся еще лучше.
Эти варварские ползучие города встанут у нас на вечную стоянку! А когда я займу свое место вождя, вы будете вознаграждены — дворцы, деньги, любая должность, какую захотите…
Ошеломленная, Энона только головой покачала. Глядя, как этот бронированный человек ковыляет по тесной, израненной в боях гондоле, девушка начинала понимать, что недооценила Зеленую Грозу. Этих людей выковала война, и они сделают все возможное, чтобы мир никогда не наступил.
— Нет, — повторила Энона, — я не для этого… Но генерал Нага, уже забыв о ней, отдавал приказ своим подчиненным:
— Передайте сообщение по всем каналам: Сталкер Фанг пала смертью храбрых в бою. Необходимо сохранять спокойствие и стойкость в этот трагический момент, и так далее… Для продолжения нашей победоносной борьбы против варварского движенчества я принимаю на себя высшее командование… И подготовьте «Погребальный гром» к отлету. Хочу успеть в Тяньцзин, пока какой-нибудь наш товарищ не надумал узурпировать власть!
— Как поступить с пленными, генерал?
Нага помедлил, бросил взгляд на доктора Зеро и сказал:
— Не хочу начинать свое правление с побоища. Взять их на борт!.. Но только, пожалуйста, велите этой женщине, Пеннироял, перестать петь!
Сталкер Шрайк наблюдал из укрытия в кустах, как абордажный отряд Зеленой Грозы спешно возвращался на борт «Погребального грома». Кто-то звал через громкоговоритель:
— Мистер Шрайк! Мистер Шрайк! Возвращайтесь на корабль! Мы отбываем!