Адский договор: Переиграть Петра 1

Агишев Руслан

— … Я ведь там никто. Дырка от бублика, по-хорошему. В деревне новик, дворянин, а там таких пруд пруди. В академии же, вообще, буду, как бедный родственник, — еле слышно бормотал Дмитрий, лениво поглядывая по сторонам. От всплывавших трудностей, ей Богу, даже подумывал повернуть назад. В деревне, хоть стены были родными, свои люди за спиной. В Москве же один будет, как перст. — Там нужно будет очень резко «стартовать», иначе затопчут. Все надо решить в течение нескольких месяцев. Блицкриг, мать его…

Снова перед ним «встал» вопрос о заработке начального капитала. Тех денег, что им с Михайлой

удалось заработать, было «кот на плакал». Выходило, примерно пять или шесть рублей, большую часть из которых пришлось оставить дома. В Москву взял только рубль с мелочью, чего для осуществления его планов явно не хватало.

— Опять браться за маску и топор? — перебирал Дмитрий варианты «зашибить деньгу», начав с самого понятного и простого. Правда, тут же отбросил это, признав этот способ малоэффективным и крайне опасным для него. — Глупость… «Бомбить» жителей в подворотнях — это бред. Никто сейчас с пачкой бумажных денег не ходит. Да и бумажных денег сейчас нет. Грабить же дома еще большая глупость. Быстро схватят и руки отрубят «за здорово живешь».

Грабеж, как способ заработка, в этом мире уже был прочно освоен без него. Мелочью промышляли душегубы с городского дна, крупняком занимались дворяне и бояре. Последние, конечно, облекали все это в рамки закона. Как, например, поступал помещик Скуратов, решивший «отжать» их собственное поместье с землями. Ну а самым крупным грабителем, пожалуй, было государство, плотно обложившее налогами все и вся: бортничество, кораблестроение, торговлю, земледелие, самогоноварение, добычу железа, солеварение и т.д. и т.п. Словом, найти свою нищу здесь было очень сложно, если, вообще, возможно.

— А деньги мне, по любому, нужны, — почесывал затылок парень, развалившись в соломе на телеге. — Чувствую, денег нужно будет немерено…

После долго размышления отказался он и от другого способа, с которого уже пытался начинать зарабатывать — от продажи спиртного. Казалось бы, самая легкая в его положении возможность быстро получить большие деньги. Только не тут-то было! Отдавая игумену бочки с кагором, он одновременно осторожно навел справки обо всем этом деле. Выходила совсем невеселая история. Не так давно по поводу незаконного производства и продажи вина и водки здесь созвали целый Земский собор или Государственную Думу, если по меркам его бывшего мира. Больше месяца заседали по такой «горячей» теме, из-за которой Москву несколько раз захлестывали настоящие «питейные» бунты. Постановили, ввести уголовную ответственность за производство и продажу алкоголя и назначить следующие наказания: штраф, битье кнутом и батогами, тюремное заключение. Вдобавок, решили наказывать и тех, кто покупал «градусную» продукцию. Их называли «питухи»[1], которых по закону разрешалось пытать для получения информации о средневековых бутлегерах.

— Нихерово, короче. Сатана, б…ь, подкузьмил… Наградил способностью, за которую сначала плетьми отхлещут, а потом в тюрягу отправят, — недовольно пыхтел Дмитрий, ворочаясь с одного бока телеги на другой. Дорога, по мере приближения к столице, окончательно превратилась в болото, что совсем не прибавляло настроения. — Козел рогатый! На, мол, дружище тебе способность, пользуйся. Шутник, мать его…

Выходило, что промышленное самогоноварение

тоже было не для него. Что же тогда? Что он, вообще, умел такого, что можно было быстро и легко сейчас монетизировать?!

От избытка невысказанных чувств Дмитрий даже деревянную слегу борта с такой силой лягнул, что Михайла, повернувшись, на него очень укоризненно посмотрел. Что, что же вы такое творите, господин хороший? А еще дворянин…

— В печали, господине? Может сами хлебнете? Больно уж вино хорошо, — Михайла похлопал по полупустому кувшину, что притерся к его бедру. — Говорите, поза называется? Хороша поза.

Дмитрий покачал головой. Рано ему еще пить. Да и голова сейчас нужна ясная и свежая. До приезда в Москву ему нужно было уже иметь более или менее четкий план или хотя бы его часть. На месте размышлять может быть уже поздно.

— Ты на дорогу смотри, Шумахер… — буркнул парень, видя, как холоп все порывается повернуться и передать ему кувшин с самогонкой. — Свалимся в какой-нибудь овраг еще.

— Не бойтесь, господине. Все будет хорошо. А что за сие Шумахер? По церковному, чаю, что-нибудь? — прицепился он к незнакомому слову. — А по мне хоть горшком называйте, лишь кормите и наливайте… Ха-ха-ха, — рассмеялся Михайла и так громко залихватски свистнул, что их лошаденка испуганно дернулась. — Ха-ха-ха, — одной рукой удерживая вожжи, он схватил кувшин и от души приложился к нему. — Ха-ха-ха.

Сразу было видно, что человек счастлив. А почему бы и нет? Войны нет, крыша над головой есть, кормят до сыта, поят до пьяна. Вдобавок, его господин, сам архангел Гавриил. Как тут не радоваться жизни?!

— Потише, черт усатый, — рявкнул Дмитрий на рассвестившегося холопа. Хватит свистеть и так денег с гулькин нос.

— С гулькин? А что за Гулька такой? Уж не с нашей ли деревни Гулька Сивый, что бабу свою так оприхо… — снова «завел было свою пластинку» Михайла, как парень на него зло шикнул. Тот, чувствуя, что хватанул лишнего, сразу же заткнулся. — Все, все, молчу…

На хорошую мысль его натолкнуло, как это ни странно, одно происшествие, что с ними приключилось на дороге. У какой-то развилки они пытались разъехаться с торговым фургоном, который своей тушей закрыл большую часть дороги — не пройти, не проехать. Дорога сплошная грязь и болото, отчего сбоку фургон не объехать. Михайла, конечно, попытался, но едва в кювет не улетел. Часть барахла вместе с Михайлой с телеги ввалились. Вдобавок, на парня опрокинулся кувшин с остатками самогонки.

— Б…ь! Вонять теперь будет, как от бухаря какого-то, — фырнкул Дмитрий, чувствуя как «благоухает». — Что же ты, баран, наделал? У меня же запасной одежды нет. Помыться тут негде, одеколона тоже…

И тут его осенило! Одеколон, а точнее духи! Это же была гениальная идея! Ведь, что такое духи? Духи — это, прежде всего, спирт!

— А-а-а! — Дмитрий издал громкий восторженный вопль. Сдерживаться не было никаких сил. — Михайла, б…ь! Ты гений! Слышишь?! Ты настоящий гений! — ничего не понимающий, Михайла удивленно дергал головой. Он-то ждал гневного ора, оплеух, а тут его хвалят. — Тебя же поить вином нужно до пьяна за это! Стой, стой! Позже, — холоп было оживился, заслышав про вино, но сник, увидел грозное выражение лица у господина.