Адский город
Шрифт:
– Ники-Повар, - сообщила Ви.
– Ты ведь собиралась туда, не так ли? Когда мои стукачи на улице заметили тебя, я чуть не наложил в штаны. Прошло много времени, Ви, и очень много времени с тех пор, как ты и твой дружок-панк задолжали мне денег. Никто не ворует у Ники-Поварa. Никто.
– Я могу вернуть тебе долг, - пробормотала Ви.
– Нам просто нужно немного времени. Я знаю, что это звучит, как чушь собачья, но это правда, клянусь.
Ники громко рассмеялся, жестом подзывая свою команду.
– Bы можетe поверить, какие яйца у этой глупой сучки? А, мальчики? Она обокрала меня и теперь думает, что сможет найти
– затем его истинное лицо потемнело.
– Я должен поддерживать свою репутацию, а ты и этот сопляк подорвали мою репутацию. Я - Ники-Повар, а не какой-то там придурок, которого можно кинуть.
– Отпусти нас. Клянусь, ты получишь свои деньги.
Ники только покачал головой.
– Теперь дело даже не в деньгах. Ты что, газет не читаешь? Телевизор не смотришь? Констебли устроили для тебя облаву, и они уже схватили твоего парня-панка, - eго стальные глаза метнулись к Кэсси.
– Эта твоя маленькая подружка – Златовласка-Эфирисса, и я получу награду за то, что выдам ее.
– Кэсси?
– cказала Ви.
Кэсси задрожала. Страх парализовал ее. Она попыталась направить на мужчину яростную мысль, но ничего не вышло.
– Э-э, Кэсси? Нам не помешало бы немного помощи?
Кэсси попробовала еще раз.
Ничего.
– Но ты и эта маленькая немая сучка, - сказал Ники Ви, - вы двое ни хрена не значите. Мои ребята отрубят вам руки и ноги, а потом мы посадим вас обеих в пару бочек. Посмотрите, как вы, глупые сучки, любите быть зажаренными заживо в серной яме в течение тысячи лет, - Ники грубо потер промежность.
– Но знаешь, что я сделаю в первую очередь? У меня еще не было ни одной чистой белой жопки...
– и тут он схватил Ви за волосы и швырнул ее, визжащую, на кровать.
Усмехнувшись, он забрался на нее сверху, схватив за пояс.
Именно тогда страх Кэсси сменился яростью.
Комната залилась серебристым светом, таким ярким, что три тролля отступили назад, прикрывая свои нечеловеческие глаза. Но затем один за другим те же самые глаза выскочили из орбит. Один из них взревел, вслепую поднимая топор, и когда Кэсси сосредоточила свой взгляд на его руке, рука отлетела, вызвав гейзер темно-красной крови.
– Ублюдки!
– завопила она.
Она посмотрела на чей-то живот, и живот распахнулся, вывалив внутренности. Третий тролль вприпрыжку бегал по комнате. Кэсси сосредоточилась на его талии, и вдруг существо оказалось на полу, разрезанное пополам.
Менее чем за пять секунд неземная ярость Кэсси зарезала всех троллей и оставила их истекать кровью на грязном полу.
Теперь твоя очередь, – подумала она.
Ники-Повар уже отскочил от Ви, съежившись у стены.
– Меня зовут не Златовласка, - сказала она.
– Послушай, подожди минутку, - взмолился он, и его второе лицо захлопало за головой, как петушиный хвост.
– Я могу дать тебе денег, много денег, - oн слабо протянул ей пачку банкнот.
– Просто позволь мне уйти отсюда, и ты получишь все.
– О, не волнуйся, - сказала ему Кэсси.
– Ты можешь уйти отсюда.
– Да?
– Да. На руках!
– крикнула она, а затем одним взмахом руки отрезала ему обе ноги.
Ники закричал и упал с кровати без ног.
– Черт возьми, девочка! Ты уже начинаешь привыкать к этому!
– cказала радостно Ви.
– Я... я думаю, что да, - сказала Кэсси, когда внимательнее посмотрела на всю эту бойню,
– Господи, неужели я все это сделала?
– Ты - ходячая мясорубка!
Кэсси не чувствовала себя польщенной. Затем Тиш указала на другой конец комнаты, где Ники-Повар действительно пытался уйти оттуда на руках.
– А что с ним?
– cпросила Кэсси.
– О, я позабочусь о нем. Это будет очень приятно.
Ви перешагнула через труп тролля и подняла один из топоров. Затем она опустилась на колени и прижала Ники к стене, прижав его к ней одной рукой.
Другой рукой она взмахнула топором.
– Мы...
– начала она и отрубила одно ухо.
Тук!
– ...не...
Она отрубила ему второе ухо.
Тук!
– ...ГЛУПЫЕ СУЧКИ!
Кровь брызнула наружу, когда последний удар топора аккуратно разделил голову Ники на две половины.
Ви выпрямилась и ухмыльнулась Кэсси и Тиш, кровь покрывала ее лицо, как веснушки.
– Думаешь, до него дошло сообщение?
Глава 11
1.
Билл не мог знать, что его заколдовали. Да и как он мог? Чем больше он пытался сосредоточиться на том, что было не так, тем слабее становился. Какая-то энергия противоположностей овладела им, какой-то мысленный паразит тусклой ночи. Билл Хейдон был здравомыслящим современным человеком с острым восприятием разума, но что-то теперь завладело его здравым смыслом 21-го века и замедлило его до самого примитивного уровня.
Сексуальный импульс и ничего больше.
Нет, это был не голос миссис Коннер, который исходил изо рта миссис Коннер. Это был женский vox inhumana[56], голос какого-то дьявольского существа.
Существa, которое, по сути, насиловало его.
Он лежал неподвижно, словно невидимые кандалы приковали его запястья и лодыжки к деревянному полу. Миссис Коннер, казалось, безмолвно бредила, сидя у него на бедрах и скача на нем, как какой-то безмозглый зверь по быстрой каменистой тропе. Она была ненасытна, безумна и полна решимости в этой загадочной языческой похоти. Ее плюшевое белое тело медленно расплывалось в лунной темноте. Ее груди поднимались и опускались, поднимались и опускались с каждым толчком ее чресел о его. Она терзала его. Она насаживалась на его гениталии. Тело Билла было неодушевленным предметом, который она использовала для собственного удовольствия. Но он испытывал и наслаждение, абсолютное, пугающее наслаждение, которое смешивалось с его полной беспомощностью. Он был лошадкой-качалкой, которая мчалась вместе с его бешеным сердцем.
Оргазм парализовал его. Он лежал, оцепенев, с открытым ртом, а его насильница мурлыкала в темноте. Его яички пульсировали, пылая сырыми шишками в мошонке. Его нервы были похожи на тысячи раскаленных проводов, проходящих через каждую клеточку плоти. Теперь он был весь в поту, и она тоже. Их тела блестели, будто покрытые лаком, в пахнущей мускусом темноте. Абсолютное изнеможение Билла тянуло его за грань сознания, но когда его веки опустились до щелочек, он услышал хриплый смешок – звук, как будто камни трутся друг о друга – и его бедра вздрогнули, его грубые сексуальные нервы снова напряглись.