Адский меч ниндзя

Рыбаченко Олег Павлович

Филела хихикнула:

– Да вам девчата подобное не светит. Война кончится через несколько недель. Я вот гарантию, уже в августе или сентябре наши танки с десантом будут в Лондоне!

Магда злобно произнесла:

– На войне мечтателям можно гарантировать только собственную капитуляцию, и то только в том случае если она позорная!

Девчата дружно одобрили этот спонтанно рожденных афоризм. После чего бежать стало еще легче и открылось уже десятое по счету дыхание.

Ночь

уже не в Африке, а Азии особая. Совсем другие звезды, их рисунки такие четкие, выразительные, абсолютно непохожие на Европейские.

Шелла впервые вступив на азиатскую землю, ощутила, словно по её сбитым, мозолистым от воздействий каменей, песка, и сильного жара ступням пробежали электрические искры. Это было не столько больно, сколько приятно и возбуждало…

Азия, как это романтично, даже не сравнить с более примитивной и дикой Африкой( Хотя разве например Египет можно ли в принципе назвать диким?, Да он на несколько тысячелетий древнее Германской цивилизации!).

На советском фронте сражаются русские люди. Они героически отражают натиск орды Вермахта. Вот, например, батальон капитана Владимира Михайловского. Поредевший в предыдущих боях, но отнюдь не сломленный он ожидает атаки.

Из-за круч показались танки. Похожие на консервные банки с короткими дулами они производили отталкивающее впечатление. Несмотря на внешнюю неуклюжесть, Т-4 двигались довольно шустро, недавно установленные широкие гусеницы с резиновыми шипами вонзались в грунт. Они старались податься нацистами страшными. Например, на борта намалеваны оскаленные морды монстров. В частности паука-аллигатора с кривой пастью, гориллы-кашалота с тройным ртом и рогами, а также другими чудовищами. Такая вот тактика, попытаться надавить на психику русских и заставить их в панике разбегаться.

Словно советские солдаты дикари… Из окопа подымает голову уже знакомый Иван Серов. Он бледен из разбитых ушей течет кровь. В руках блестит противотанковое ружье с реактивным снарядом. Машину нужно подпустить поближе, ведь выстрелить можно только раз. Только удастся ли выжить? На каждом агрегате по три крупнокалиберных пулемета. Вот они начали беспорядочную стрельбу, заливая свинцом окопы. В ответ раздаются редкие выстрелы, бойцов осталось мало, а анти-танковые пакеты есть не у всех. К Ивану протискивается солдат, его лицо повреждено осколком, глаз вытек.

– Эти хлопушки, вспахали землю. Может взять лопаты и выкопать для них могилы?

– Нужен опытный гробовщик. А не такой как ты!– Шутя, отмахивается Иван.

– Обижаете ваше благородие. – Поддерживает игривый тон старик. – У меня хоть и один глаз, но видит зорко и если суждено умереть то в бою.

– Все равно лишь великий Сталин решает, кто заслужил блаженство и рай, а кого в ад. – Иван Серов тут испугано оглянулся, как бы, не сочли такой пассаж издевательством, над вождем.

– Ну ладно, смерь на поле брани, во все времена была почетной. Нас наградят посмертно.

Солдат достал со дня окопа небольшую ракету.

– Я знаю, как ее можно поразить танк.

– Продемонстрируй. – Сухо бросил старший лейтенант.

Одноглазый вояка подкрутил сзади хвост, а затем взял заряд в руки. Приложившись к плечу, он нацелил его в корпус танка. Коротенька вспышка, взрыв и разом снесло башню.

Оторванная и покореженная, она сбила

нескольких семенящих за стальной армадой пехотинцев.

Иван плюнул вдаль.

– Я признаться такого и не ожидал.

– Солдатская смекалка, а вы пригнитесь ваше благородие. – Одноглазый кивнул.

В ответ громыхнули тяжелые орудия, били осколочные снаряды. Они причиняли существенный ущерб и без того поредевшим частям.

Иван упал на живот, осколок угодил между лопаток, пробив бронежилет.

– Кажется это конец. – Медведев. – обратился он к одноглазому. – Возьми заряд и отомсти за меня.

Медведев, у самого руки дрожат, поднял установку. Поймал в прицел огромную стотонную махину, нажал на кнопку.

Залп, легкая отдача и изображение гориллы-кашалота трескается, бронированное чудовище застывает. Только гусеницы продолжают шевелиться, дергаются катки.

Кривоглазый солдат довольно улыбается щербатым ртом, швыряет кумулятивную гранату. Удар и каскад осколков сминает очередную "консервную банку", башня треснута, дуло скривилось. В ответ летят десятки снарядов, окоп поднимается вверх, тонны грунта взлетают, обрушиваясь водопадом. Воин погребен глубоко под землей, а над могилой горит и пылает погребальный костер. Штурмовые Фокке-Вульфы и Ю-87 вновь атакуют, вырываясь из-за красных туч. Танки прорвали оборону, они давят и кромсают на части немногих уцелевших бойцов. Вот один из них бросает под стальные "копыта", целую связку, взрывает врага и погибает сам.

А оператор еще умудряется отснять кадры, что затем показать документальную хронику.

– Геройская смерть надо вознаградить посмертно.

Взгляд маршала Тимошенко стал тусклым:

– А вот проштрафившегося генерала давно пора расстрелять. Когда, наконец, он среагирует.

Тимошенок нервно провел рукой, по столу. Его левая конечность нервно вздрагивала. Наконец маршал успокоился, змеиные щелки глаз сузились. С противоположной стороны лимонно-желтого неба появились сиреневые птицы, они стремительно приближались. Это были новейшие штурмовики-истребители ИЛ-10, разрезав атмосферу реактивными снарядами, они на дальнем расстоянии сбили десяток Фокке-Вульф. Остальные шарахнулись и подались назад. Ястребы смерти спикировали вниз, атаковав танки. Вблизи из ракеты разрывали и раскалывали на части могучие машины. Удар с воздуха оказал парализующее воздействие на противника. Пулеметные выстрелы как горох отскакивали от бронированного пуза, в ответ скорострельные пушки, пробивали крышку люка.

– Вот так бей их! – Тимошенко ткнул пальцем в широкую грудь генерала.

– Ловко мы крушим кастрюли! – Рыкнул тот.

– Наша Красная армия самая сильная в мире! – Гаркнуло его превосходительство.

Бронированный кулак сплющился, и постепенно рассыпался. Немногие уцелевшие танки ринулись наутек. Их бегство выглядело комично, бегают, словно медведи от пчел.

Один из стальных мастодонтов со всего разбегу сорвался с обрыва, перевернулся на лету и грохнулся об камни. Бензобак рванул, загорелось пламя, охватив сухие колючие кусты. Другой танк умудрился наскочить на мину, его разнесло наполовину, дуло согнулось в крендель. Остальные мчались с максимальным ускорением, хотя скорее это были каракатицы на суше. Их настигали безжалостные самолеты, запас ракет казался неистощимым.