Адской игры, грешник! Том 1

Кельт Владимир

Гнилая Поляна встретила серостью, вонью и костями. На узких улочках было натыкано пик с черепами, кажется, они тут вместо фонарей. Жители неприветливые, лица у всех понурые, спины сгорбленные, в глазах невыплаканные слезы. Складывалось впечатление, будто они все идут с похорон, где закопали местного Тузика, любимца гнилополянцев. Странно, но я не увидел ни одной женщины или девушки.

Я попытался остановить старика:

– Простите, как пройти…

– Изыди! — заорал дед и побежал прочь, путаясь в лохмотьях.

Мда… А что будет, когда жители признают

во мне некроманта? Сожгут на костре? Или отрубят голову и сделают симпатичный фонарик из черепушки? Грешник вор Рок, где бы ты ни был, знай: я безумно благодарен тебе за плащ. Но это не делает тебя хорошим человеком. Гондон ты, как не крути.

Деревушка оказалась небольшой, к рыночной площади я вышел минут через десять. Обошелся без навигатора и расспросов, потому что все улицы вели к площади. Тут даже дебил не заблудится.

– Милсдарь, милсдарь! — окликнул меня невысокий узкоглазый парень в кожаной куртке с заклепками. — Как пройти к площади? Я заблудился.

Грешник Ким

Уровень 3

Класс: следопыт

Я заржал. Отбил лоб фэйспалмом и указал следопыту направление. Да уж, с ним бы я в разведку не пошел, и на экскурсию тоже. Если честно, вообще никуда бы не пошел. Воистину Система коварна и жестока, наградила классом «следопыт» идиота, страдающего топографическим кретинизмом. Из этого короткого разговора я отметил один плюс: следопыт принял меня за местного, а значит «Плащ странника» работает, и действительно скрывает мои характеристики. Готов поставить червя, что этот грешник не называл бы меня милсдарем, узнай он, что я тоже условный игрок. Случай на берегу Стикса кое-чему научил: это Ад, детка, сюда попадают не просто так, здесь каждый готов вонзить кинжал тебе в спину или поставить подножку.

На площади царило такое же уныние, как и на улицах. На рынке женщин тоже не оказалось, чему я искренне удивился. Где все грешницы? Неужели сидят по домам, отправив на шопинг своих мачо? Или это какой-то особенный АД, с разделением на «М» и «Ж», как в общественных туалетах?

Мужчины и старики вяло бродили между торговых прилавков, как зомби в поисках смысла жизни. Я обошел торговца картошкой и сунулся к лавке мясника. Бородатый мужик ловко орудовал тесаком, свежуя зайца, синие кишки падали в ведро прямо под прилавок. Немного понаблюдав за сим действом, я заговорщически шепнул:

– Эй, мужик. Да, ты, ты. Волк-людоед не нужен? Свеженький, только сегодня завалил.

– Катись к дьяволу!

– Ладно.

У следующей лавки:

– Волк-людоед не нужен? Шкура — просто загляденье! А мясо… Ммммм. Вкуснотища!

– Пшел отсюда! Нежить недобитая!

Еще через минуту:

– Уважаемый, вам волк-людоед не нужен? Дешево отдам, за глоток воды и кусок хлеба!

– Иди на…, ты…, пи… *ВЫРЕЗАНО ЦЕНЗУРОЙ*

Я зло пнул пробегавшую мимо трехлапую курицу, отправив в кудахтающий полет, и сел в тени пустой торговой палатки. Труп волка таращился

на меня мутным глазом: «Чего приуныл, Леха? Не удалось нажиться на моей шкуре, да? Маркетолог хренов»

– Хорошая туша, чучело выйдет отличное. Поверь, Тонка в чучелах разбирается, – раздался рядом хриплый голос.

Подняв взгляд, я увидел босоногого нищего, в руках он держал деревянную миску с двумя медяками. Поросшее густой седой щетиной лицо выражало глубокую скорбь.

Грешник Тонка

Уровень 1

Социальный статус: узник Второго Круга

Я пихнул волка в бок носком лаптя.

– Забирай, если нравится. Бесплатно, от чистого сердца.

– Нееет. Тонке волк не нужен, Тонка любит медяки. У тебя есть медяки?

– Прости, друг, но у меня даже корки хлеба нет. Я сюда в одних трусах заехал. Еще немного и придется тоже с мисочкой ходить. Ты, кстати, миску где достал? Зачётная.

Тонка захихикал, прикрыв тощей ладонью беззубый рот. Затем плюхнулся рядом, порылся в полах подранного грязного плаща, и выудил кусок хлеба.

– На, поешь, – протянул мне. — Ты не такой как все в этой проклятой деревне. Ты улыбаешься, шутишь. Ты веселый. Тонка тоже хочет веселиться, Тонка надоело грустить.

– Эх… Система надо мной поиздевалась, не тот класс выдала. Мне б в шуты. Спасибо за хлеб, Тонка.

Мы немного помолчали. Тишину нарушало бешеное урчание моего желудка, черви уже не казались такими мерзкими, и я с интересом поглядывал на котомку. Черт! Даже слюнки побежали! Леха, это не нормально.

Откусив кусок хлеба, я спросил:

– Тонка, почему здесь люди такие печальные? И где все женщины?

– В Гнилой Поляне баб нет, только мужики. Поверь, Тонка знает, что говорит. Здесь мучаются те, кто изменял своим женам и прелюбодействовал с блудницами. Нас терзает боль душевная и физическая.

– Физическая?

– Да. У каждого грешника отрезаны муди.

– Что такое муди? Звучит как название пиццы.

– Это яйца. За день муди отрастают, а в полночь приходит демон и отрезает тонким изогнутым ножом. Снова и снова, снова и снова…

– Блин, – выдохнул я, откусив кусок хлеба. – Хорошо, что я не женат. Слушай, Тонка, ты ведь грешник, правильно?

– Да, – лицо нищего сделалось блаженным. — Тонка грешил. Ох, как грешил с рыжей Па. У нее сиськи, как дыньки, а щелочка…

– Давай без подробностей. Лучше скажи, ты грех пробовал искупить?

В ответ Тонка замотал головой, недовольно фыркнул.

– Тонка даже не пытался. Но некоторые пытались, не вышло.

– Что стало с этими смельчаками?

Тонка кивнул в сторону зомби, бездумно скребущего стену. Мужик бился о кирпичную кладку с упорством моба, нарвавшегося на препятствие. Выглядело жутковато.

– Тех, кто не смог искупить грех, ждут адские муки. Этих несчастных обнуляют, превращают в ходячее «ничего», в зомби, а потом забирают. Куда — не знаю.