Адвокат амазонки
Шрифт:
– Вероника Песецкая любила Виталия с той страстью, которую может себе позволить женщина, обреченная на смерть. Друзья забыли о ней, любимый человек предал. Так с кем же ей оставалось коротать последние месяцы жизни, как не с молодым предупредительным врачом, который окружил ее заботой и участием? За что прокурор предлагает судить Бойко? За то, что он вдохнул в Веронику уверенность в том, что, несмотря на страшный диагноз и проведенную ампутацию, она остается женщиной? В этом особый цинизм, господин прокурор?
Лиза посмотрела
– ...Возможно, поведение Песецкой кажется всем необычным, – продолжила Дубровская, чувствуя, что ее голос постепенно набирает силу. – Еще бы! Смертельно больная женщина идет под венец, вместо того чтобы тихо готовиться к своим похоронам. Представить, что она решилась на этот шаг обдуманно, добровольно, никто не может. Какие тут свадьбы! Ее к этому шагу принудили, обманули, обвели вокруг пальца, задурили голову, по-другому быть не может! Бойко объявляют преступником, вменяя ему в вину его странную любовь, которая обывателю непонятна. Ведь у нас принято сочувствовать больным, сторониться их и бросать, но ни в коем случае не любить! Причина смерти Песецкой – уж больно медицинская. Шприц и игла – значит, виновен врач. Актриса оказалась небедной – значит, вот она, корысть! Но, дорогие присяжные, не все так просто. Я полагаю, вы убедитесь в этом и вынесете единственно возможный вердикт – оправдательный.
Дубровская села на место, чувствуя, что ее уши полыхают огнем. Она ощущала на себе взгляды присяжных и надеялась, что смогла задеть их, заинтересовать, заставить взглянуть на дело с другой стороны. Латынин перестал писать и смотрел на нее недобро, и она сочла, что это хороший знак.
– Адвокат, должно быть, немного перепутала вступительное слово с выступлением в прениях, ну да ладно! – раздался скрипучий голос Глинина. – Мы переходим к исследованию доказательств. Первой представляет доказательства сторона обвинения. У прокурора все готово?
– Да, ваша честь! Обвинение приглашает свидетеля Стрельмана...
Заведующий отделением занял место на свидетельской трибуне. Это был плотный мужчина средних лет. Он казался спокойным и уверенным в себе.
– Назовите свое место работы и должность, – попросил прокурор.
– Окружной онкологический диспансер, заведующий отделением.
– Знакомы с подсудимым? Есть ли личная неприязнь?
– С подсудимым знаком. Он – врач моего отделения. Неприязни нет.
– Можете дать характеристику Бойко?
– Да. Обычный врач, ничем не примечательный специалист. Работу не прогуливал. Спиртным не увлекался. Вот, пожалуй, и все.
– Хм... негусто. Кто такая Вероника Песецкая?
– Это больная, которая поступила к нам в отделение в мае прошлого года с диагнозом «рак груди». Мы провели умеренную радикальную мастэктомию, то есть
– Каковы были ваши прогнозы?
Стрельман замялся. Он не любил делать прогнозы, тем более сейчас речь шла об уже умершей женщине.
– Опухоль была второй стадии. Будем говорить откровенно, это не самая простая ситуация. Пострадали четыре лимфатических узла, что в принципе не так много. Я бы не назвал ее безнадежно больной. Шансы были приличные.
– Но Вероника Песецкая умерла, – заметил прокурор.
Возможно, врач воспринял его слова как обвинение, потому что уголок его рта нервно дернулся.
– Мне известно, что она умерла не от рака, – сказал он. – Вероника скончалась от чрезмерной дозы инсулина.
– Вам известно, кто ввел ей смертельную инъекцию?
Врач стал испуганно озираться, а судья постучал молоточком.
– Как я понимаю, свидетель не был очевидцем происшествия. Нет смысла задавать ему подобный вопрос, – мягко заметил он.
– Хорошо, ваша честь, я продолжу. Вы были лечащим врачом Песецкой?
– Да.
– Вы назначали лечение, контролировали течение болезни, выписывали больную?
– Да.
– Какое отношение к этому имел Бойко?
– Да, в общем-то, никакого. Кроме того, что он постоянно находился в ее палате, вел с ней какие-то беседы, выполнял ее мелкие поручения.
– Быть может, Вероника нуждалась в его профессиональной помощи?
– Абсолютно нет. Все, что необходимо, делал я. Ход лечения обсуждался с самой Песецкой и ее женихом Непомнящим. Они полностью полагались на мое мнение.
– Что тогда в палате Песецкой делал Бойко?
– Мне кажется... ну, он ухаживал за ней.
– Но вы сказали, что у Вероники уже был жених.
– Да. Ярослав Непомнящий – очень приличный мужчина. Он оплачивал отдельную палату для своей подруги и всячески интересовался лечением. Он приносил ей передачи, цветы. Мне сложно сказать, почему Вероника вдруг переключилась на Бойко. Быть может, у него было больше возможностей для общения? Ведь Ярослав приходил только в приемные часы, а у Виталия были суточные дежурства.
– Мне известно, что между вами и подсудимым не раз возникали ссоры. Скажите, это было как-то связано с Вероникой?
Заведующий помялся. Воспоминания казались ему не слишком приятными.
– Да, наши ссоры напрямую касались Песецкой, – сказал он, как отрезал. – Мне не нравилось, что Бойко проводит много времени в палате актрисы.
– Почему это было вам неприятно?
– Ну, уж точно не потому, что я имел на Веронику какие-то виды. Это, право, было бы смешно! – Он натужно рассмеялся. – Просто мне казалось, что Бойко ведет нечестную игру с бедной, больной женщиной.
– В чем это выражалось?