Адвокат дьявола
Шрифт:
думала, что одна здесь, пока за ней с тихим щелчком не открылся шкафчик. Дана
развернулась, вздрогнув, и увидела девушку, заглядывающую в шкафчик.
– О, прости, – сказала Дана, хоть и не знала, за что извинялась.
Девушка выудила что–то из шкафчика.
– Круто. Я думала, что одна здесь.
– Я тоже.
Девушка была ростом с Дану, но крупнее, с густыми черными волосами. Она была в
красивой голубой блузке и короткой юбке, и Дана была удивлена,
отчитали ее за такую длину. Колготки тоже было странно видеть в школе. И красивые
туфли. На ее шее был необычный кулон – черный диск из оникса, окруженный завитками
золота в виде огоньков, это было похоже на солнечное затмение. И хотя Дана никогда не
видела такое украшение, было в нем что–то удивительно знакомое.
Дана отвернулась и начала застегивать форму на пуговицы. Тишина в раздевалке
давила, казалось, ее нужно чем–то заполнить. Дана не умела болтать, она могла лишь
спросить о погоде. Но сегодня все было иначе, и Дана ухватилась за большую тему.
– Как жаль, что такое случилось с Мейси, да?
Шум в шкафчике затих.
– Мейси? А что? Что с ней случилось?
– О… ты не слышала? – она оглянулась через плечо, но девушка все еще рылась в
шкафчике.
– Нет. Что случилось?
– Авария, – сказала Дана, – и она погибла.
– Авария? – сказала девушка.
– Так говорят. Она врезалась в дерево после вечеринки. Так печально. Ты ее знала?
Девушка вытащила руку из шкафчика и стояла, опустив руки по бокам, склонив
голову, ее плечи сжались.
– Так умерла Мейси? – спросила она, не разворачиваясь.
– Так они говорят.
– Кто?
– Что? – спросила Дана.
– Кто говорит, что это произошло?
– Не знаю… Все, наверное. Это по всей школе.
Она видела, как плечи девушки задрожали, еще до того, как услышала всхлип.
Девушка сжала кулаки и согнулась, словно ее ударили в живот эти новости.
– Мне очень жаль, – сказала Дана. – Ты с ней дружила?
Всхлипы было ужасно слушать. Они были громкими, сломленными. Дана шагнула к
ней, потянулась и почти коснулась, но замерла. Мелисса знала бы, что сказать, но не она.
Она могла лишь повторять: «Мне жаль». Снова и снова.
Через миг грудь Даны пронзила боль в сердце. Она была обжигающей, но, как только
Дана коснулась места, боль угасла. Девушка развернулась и закричала.
Этот был самый громкий звук из всех, что Дана слышала. Он заполнил комнату и
ударил по ней волной, отогнал ее к своему ряду шкафчиков. Она врезалась в холодный
металл, зажимая руками уши.
И застыла.
Девушка стояла перед ней, уже не горбясь,
растопырив пальцы. Ее глаза были такими большими, что вокруг карей радужки было
видно белки. Ее густые волосы развевались, отчасти закрывая ее лицо, словно в комнате
был ветер, чего точно не наблюдалось.
Дана не могла двигаться. Она могла лишь смотреть, раскрыв рот, с такими же
большими глазами, как у девочки.
Она видела бледное лицо, бледную кожу, но теперь это все менялось.
Блузка девушки была изорвана. Как и юбка. Ее колготки были в дырах, дорогие
туфли были в грязи и ободраны, кулон пропал, на шее остался красный след, словно
цепочку сорвали силой. Девушка истекала кровью.
Началась с одной капли, которая вытекла из–под темных спутанных волос на лоб, а
потом добралась до брови. Кровь была темно–красной, блестящей.
– Ты… – начала Дана, но слова умерли в ее горле, когда вторая капля крови потекла
по ее бледному лбу. Третья. Четвертая. Все больше капель текло по лицу девушки. – О,
нет… что случилось? Ты в порядке…?
Ее слова утихли, когда она увидела запястья девушки. Сначала они были гладкими,
без отметин… а потом кожа опухла, словно ее что–то ранило.
Что–то острое.
Кожа разорвалась, и кровь потекла по запястьям.
Дана ощутила, как паника пылает в ее груди, потрясение, страх и отчаянное желание
сделать что–нибудь бушевали в ней.
– Помоги… – прошептала девушка, теперь ее голос был тихим, словно отдаленным,
но полным боли.
– Тебе нужно к медсестре, – сказала Дана, вырвавшись из онемения и поспешив к
раненой.
– Нет! – завопила девушка. – Не трогай меня!
Она задрожала, ткань ее одежды порвалась на левом боку, кровь проступила на
сильной ране.
Дана застыла от ужаса и потрясения.
– Нам нужно в медпункт. Ты можешь идти?
И тогда она увидела кровь на полу. Она текла из ужасных ран на ногах девушки в ее
туфли и лужу на полу. Желудок Даны сжался, ее завтрак грозил выйти из нее. Она с
усилием сглотнула и отпрянула от растекающейся красной лужи.
– Прошу, – взмолилась она, – как я могу помочь?
Девушка снова содрогнулась, голова повисла, но руки оставались раскинутыми,
словно ее руки что–то держало у шкафчиков. Нет, не ладони… запястья. Ладони дрожали,
пальцы сжимались, как умирающие пауки, но запястья были прижаты к металлу. Словно
прибиты. Дана попыталась схватить ее за руку, подумав, что она прилипла, зацепилась за
кусок металла…