Адвокат дьявола
Шрифт:
Нажимая кнопку вызова, он услышал, как открылась и захлопнулась дверь в коридоре. Обернувшись, он увидел женщину, выходящую из квартиры Сколфилда. И тут же сообразил, что перед ним Хелен Сколфилд. Она несла картину, завернутую в коричневую упаковочную бумагу. Двигалась она медленно и как-то неуверенно, точно в трансе, нерешительными шажками. Как только она вышла из тени, Кевин оценил ее внешность.
Высокая, почти вровень Полу, блондинка довольно худощавого телосложения. Волосы заколоты шпильками и убраны назад. Несмотря на видимое напряжение, сковывающее ее изнутри, держалась она с царственной осанкой. Походка ее была величава, хоть и нерешительна. На ней была тонкая
Створки лифта разъехались в стороны, но Кевин не мог оторвать взгляд, как зачарованный наблюдая за ее приближением. Он даже не обратил внимание, что лифт за ним закрылся вновь. Хелен обернулась к нему: улыбка сначала вспыхнула во влажных глазах цвета морской волны, медленно спускаясь к апельсинового цвета губам. По ее переносице были рассыпаны крошечные абрикосовые веснушки, доходящие до скул. Кожа матовая и почти прозрачная на висках – так что была видна сеточка вен.
Кевин приветствовал ее учтивым поклоном:
– Миссис Сколфилд, я полагаю?
– А вы и есть тот самый новый юрист, – отозвалась она, так уверенно, словно приклеивала к нему бирку, которую он будет носить всю жизнь.
– Кевин Тейлор, – представился он и протянул ладонь. Она пожала ее свободной рукой. Пальцы у нее были длинные и изящные. Ладонь теплая, почти горячая, как при высокой температуре или лихорадке. На щеках заметен слабый румянец.
– Как раз направлялась к вам с подарком на новоселье. – Она указала на запакованную картину. – Я нарисовала ее специально для вас.
Что там было, на этой картине, – оставалось только гадать. Во всяком случае, до возвращения с работы он этого не узнает.
– Спасибо, – поспешил поблагодарить он. – Очень любезно с вашей стороны. Мириам рассказывала, что вы художница, когда мы приходили осматривать новую квартиру, Норма и Джин обо всем ей доложили. Нет, мужчины тоже иногда любят посплетничать. Просто... – Тут он запутался, чувствуя, что в ее присутствии у него развязывается язык и он несет абсолютную чушь.
Она сдержала улыбку, только глаза сузились и обежали его лицо.
– Они уже собрались, – добавил он, указывая на дверь, – у нас... переставляют мебель из угла в угол. Такие неуемные. – Он принужденно рассмеялся.
При этих словах она как-то глубоко заглянула в его глаза, так что Кевину вдруг стало не по себе.
– Я... – замялся он, – вообще-то собрался на работу, ненадолго.
– Разумеется.
Он снова нажал кнопку вызова.
– Уверен, что мы вскоре увидимся и познакомимся поближе, – сказал он, отступая спиной в распахнутый лифт.
Хелен не ответила. Она не отрывала от него глаз, переминаясь с ноги на ногу, пока двери не сдвинулись. Странная барышня. Он уловил в ее лице выражение какого-то соболезнования, жалости, что ли. Но кого она жалеет? Его? Или просто так сильно переживает трагедию семьи Джеффи, что страдание надолго застыло в ее глазах? Было в этом взгляде нечто необычное. Такая жалость, точно она провожала кабину лифта, спускавшуюся в угольную шахту, в земную утробу, чтобы наполнить легкие пассажира ядовитой черной пылью.
Как непохожа она была на тех двух болтушек! Совершенно другой человек. Такая подавленная. Видимо, на это намекал Пол – она была застенчивой, замкнутой. И все же он не мог припомнить, чтобы кто-то столь пристально изучал его лицо.
Он потряс головой, избавляясь от мыслей о ней, и заторопился через вестибюль к поджидавшему на улице лимузину.
Каждый, от швейцара до секретарей, приветствовал Кевина столь тепло и смотрел на него с таким восхищением, что он просто не мог не почувствовать собственную значимость. Не успел он и пяти минут пробыть в своем офисе, как позвонил Джон Милтон, пригласив зайти к себе в кабинет.
– Кевин, как прошел переезд? Все в порядке?
– Все отлично. Мириам настоятельно просила поблагодарить вас за прекрасные розы. Спасибо за внимание.
– О, я очень рад, если ей понравилось. Женщин иногда следует побаловать, Кевин, – сказал он с отечески-покровительственными интонациями. – Вы должны все время помнить о знаках внимания. Так вы напоминаете им, что они значат в вашей жизни. Адам пренебрег Евой в раю и дорого заплатил за это впоследствии.
Кевин впал в замешательство. Он не знал, как на это ответить: шуткой или учтивым поклоном ученика. Джон Милтон не улыбался.
– Я буду иметь это в виду.
– Уверен, что вы хорошо относитесь к жене, Кевин. Присаживайтесь. Ну вот, – продолжал Джон Милтон, садясь следом. – Видите, все случилось именно так, как я и предсказывал. Сегодня утром Стенли Ротберг был арестован и выпущен под залог. Он находится под следствием, против него выдвинуто обвинение в убийстве жены. Сегодня это будет в газетах и выпусках новостей.
У Кевина перехватило дыхание. Все сбывалось. Ему в руки плыло то, о чем многие адвокаты не смеют и помышлять. Годы уходят в ожидании такого дела, но большинство так ничего и не получает.
– Понимаю, что хлопоты с переездом и прочее отвлекают, но тем не менее не смогли бы вы к завтрашнему утру подготовиться ко встрече с Ротбергом?
– Конечно, – Кевин был готов провести бессонную ночь, только чтобы не уронить себя в глазах Джона Милтона.
– Как я уже говорил, вам предстоит изучить все аспекты дела, продемонстрировать свою осведомленность и то, что вы будете стоять за него до последнего.
– Именно на этом я уже сосредоточился.
– Славно. – Джон Милтон заулыбался, глаза его просияли. – Именно такого отношения к делу я и ожидал. И не стесняйтесь в любое время обращаться с вопросами – все, что понадобится, включая не только информацию, но и... различные методы воздействия. Об этом потом. Кстати... – вспомнил он, выдвинув верхний ящик стола и доставая оттуда визитную карточку, – вот мой домашний номер. В справочнике вы его не отыщете.
– Весьма признателен. – Взяв карточку, Кевин выжидательно поднялся. – В котором часу появится Ротберг?