Адвокат Империи 14
Шрифт:
— Не твое дело, — фыркнула она и направилась мимо него.
Лев никогда не был глупым человеком. А потому ему в голову сразу же пришли возможные варианты ответов на так и не заданные вопросы.
Где-то глубоко-глубоко внутри него все еще оставались чувства к этой девушке. Пусть все и началось с глупого спора. Пусть постепенно оно превратилось в отношения, где Лев использовал Настю как дорогой и престижный аксессуар. А кто бы на его месте поступил иначе? Он, человек, который сделал себя сам. Тот, кто столького добился исключительно
Разумеется, он был счастлив, что может обладать такой девушкой. Каждый из парней завидовал ему точно так же, как они завидовали его дорогой машине.
Но где-то глубоко-глубоко в душе он знал: Анастасия Лазарева нашла место в его сердце. Иначе тот взгляд, который у нее был, когда она говорила ему о Рахманове, и который никогда не появлялся в ее сверкающих от эмоций глазах, когда она была с ним, не ранил бы его так больно.
Это задевало. Терзало его гордость. И потому жутко бесило.
— Что такое? — спросил он, когда Настя решила пройти мимо него. — Неужто это наконец случилось?
Он знал, что этой гордячке слишком любопытно. Она просто не могла не отозваться на подобного рода вызов.
— Что, Лев? Что такого могло случиться, чтобы бы я вновь обратила на тебя свое внимание? — презрительно фыркнула она.
— Что? — Калинский едва не расхохотался. — Посмотри на себя, Настя. Да боже упаси меня теперь даже думать о том, чтобы появиться с тобой на людях, когда ты в таком виде. Что, этот неудачник Рахманов наконец трахнул тебя и забрал от родителей жить в какой-то паршивый клопов…
Это произошло быстрее, чем вспышка молнии. Пощечина была настолько обжигающей и сильной, что эхо от нее еще несколько секунд разносилось вокруг.
— Пасть закрой, — с несвойственной ей и незнакомой Калинскому яростью прошипела она, прижимая к себе ушибленную ладонь. — Ты ничтожество, даже пуговицы от его костюма не стоишь. Как адвокат…
Анастасия окинула его таким взглядом, который, кажется, мог разъесть краску на стене.
— И как мужчина тоже, — закончила она.
После чего развернулась и пошла прочь по лестнице, даже не подумав обернуться в его сторону.
А Калинский еще несколько секунд стоял, все еще пытаясь осмыслить случившееся…
Ну, как я выгляжу?
Я придирчиво осмотрел Руслана перед тем, как вынести вердикт.
— Нормально, если на похороны собрался, — выдал я ему свое мнение. — Ты бы надел что-то повеселее, Рус. А то людей в гроб краше кладут, честное слово.
Ситуация ухудшалась. Вот серьезно. Суд уже завтра, так что я решил подбодрить его. Свозил в магазин, чтобы купить ему костюм. Хороший и опрятный внешний вид в таких делах — штука важная.
Поэтому я отвёл Руслана в неплохой магазин, где не только продавали костюмы хорошей работы, но еще и могли подогнать их сразу после покупки
В итоге пришел к выводу, что решать проблему нужно кардинальным образом. А пока с Руса снимали мерки для подбора, позвонил Скворцову и… короче, я извинился перед ним за то, как вел себя в последнее время. Хочешь не хочешь, а он мне помогал, хотя, по здравому рассуждению, мог бы этого и вовсе не делать. Так что принести извинения и объяснения я посчитал необходимым.
Но, возвращаясь к моей проблеме, поганого и ухудшающегося вконец настроения Руслана это не исправило. И поганое оно было не в том плане, в каком могло быть у меня. В сложные моменты я становился злым, раздраженным. Бросался на окружающих, превращая агрессию в защитный механизм.
А вот Руслан, кажется, поддался унынию и фатализму. Господи, да если бы наша победа зависела только от его силы воли и готовности защищать себя, то я бы прямо сейчас мог отвезти его в тюрьму.
Дождавшись, когда порхавшая вокруг нас милая девушка наконец забрала его пиджак, чтобы «чуть-чуть подкорректировать в плечах», я решил, что дальше так продолжаться не может.
— Рус, слушай, поговори со мной, — попросил я его. — Что с тобой происходит?
— Саша, ты не поймёшь, — покачал он головой.
— Да мне и не надо понимать, Рус, — отмахнулся я. — Мне нужно знать, в чём дело. Понимаешь?
Заметив, что Рус тупо пялится в какую-то одному ему известную точку на стене напротив, понял, что слова мои цели не достигли.
— Руслан, послушай, предварительный процесс уже завтра. Но он предварительный, понимаешь. Считай, что это необходимая формальность. Никто тебя завтра в тюрьму не посадит. Но если есть что-то, что может…
— Саша, я убил человека.
Он сказал это настолько тусклым и тихим голосом, что в первые секунды мне показалось, что эти слова мне послышались. Видимо, Рус тоже заметил, что я не сразу отреагировал, и наконец оторвал взгляд своих мрачных глаз от стены и посмотрел на меня.
И будь я проклят, если бы хоть раз в жизни видел человека столь слабо готового сражаться за свою судьбу. А если смотреть на его эмоции, то он уже проиграл собственному страху и панике, что властвовали в его душе.
— Что ты сделал? — переспросил я в глупой, почти детской надежде на то, что сказанное окажется не более чем неудачной шуткой.
— Саша, я убил своего лучшего друга.
Глава 2
Что сказать. Иногда жизнь преподносит нам неприятные сюрпризы. Вроде камушка в ботинке. Или чересчур острого пирожка.
А порой…
— Саша, я убил своего лучшего друга, — глядя на меня невидящими глазами, произнёс Руслан. Хотя тут куда лучше было бы сказать, что он буквально выдавил эти слова из себя.