Адвокат Империи 2

Карелин Сергей Витальевич

— Да какие условия, — улыбнулся грузин. — Саша, это мой дом! А вы с Мариной спасли его. Я благодарен вам…

— Вам придется сменить название, — вместо меня сказала Марина. — И полностью переделать внешний дизайн после согласования с новыми владельцами здания.

— Что?

— Я понимаю, как много для вас это значит…

— Нет! Марина, это же мой дом! — воскликнул он. — Как я могу согласовывать то, как он выглядит, с какими-то чужими людьми?! Этот ресторан построил мой прадед! Им руководили

мои дед и отец! Да я сам начал работать в нём с восьми лет! А вы говорите, что я должен слушаться каких-то лизоблюдов в костюмах и делать со своим домом то, что они скажут?! Да как они смеют?! Я думал, что вы хотите мне помочь, а не…

— Тогда закрывайте ресторан и уходите, — уже куда более резко произнёс я, видя, что Марина стушевалась под этим эмоциональным напором. — Найдите новое место. Возьмите помещение в аренду и откройтесь заново. Или вообще уезжайте из столицы. Потому что истина такова, что выиграть это дело невозможно в принципе. Не с теми ресурсами, что у нас есть. Как только мы пойдем в суд, то максимум, что сможем сделать, — это создать для них определенные проблемы. Проблемы неприятные, это верно. Но временные, не более того. Это не тот рычаг, каким мы могли бы надавить на них и заставить плясать под нашу дудку.

Вздохнув, я положил руку на плечо нашему клиенту.

— Я понимаю, как вам, должно быть, тяжело это признавать, Давид, но других вариантов тут просто нет. Согласитесь на изменения, и вы сохраните свой ресторан и даже сможете увеличить свою прибыль. Они превратят это здание в крупный бизнес-центр, что вам будет только на руку. Больше клиентов, больше денег…

— Саша, но дело-то не в деньгах, — скривился он, глядя на свои руки так, словно не знал, куда хочет их деть. — Я ведь не ради денег этим занимался.

— Понимаю, Давид, правда понимаю. Но дела обстоят именно так. Либо вы согласитесь на то предложение, которое мы смогли вам выбить, либо продаёте помещение за ту цену, которую они предложат. Думаю, что в этот раз сумма будет куда более справедливой. В любом случае что-то придётся изменить. Но в первом варианте, пусть и в другом виде, но столь дорогое вашему сердцу место останется с вами.

Он согласился. Не сразу. Потребовалось почти десять минут, чтобы убедить его принять выбитое нами соглашение.

— Обидно.

Это оказалось первое слово, которое я услышал от Марины, за всё время нашей поездки обратно на работу.

— Не каждое дело можно выиграть, — пожал я плечами, глядя в окно. — Мы сделали то, что смогли. Выбили для него лучшие условия из всех возможных. Ты не хуже меня знаешь, что выиграть это дело в суде было бы нереально.

— Но они ведь…

— Доказать это невозможно, — покачал я головой. — Скажи, Марин, ты знаешь, как часто заключаются досудебные соглашения?

— Ну это где-то…

—

Более девяносто двух процентов всех исковых требований находят решение, даже не доходя до зала суда. Это если верить последним статистическим данным. Это невероятно высокий показатель. На самом деле, я бы даже сказал, что он заоблачно высок. Знаешь, чем его можно объяснить?

— Экономия времени и денег для обеих сторон, — принялась перечислять она, — сохранение отношений, гибкость и поиске решений, меньшие затраты сил, чем на судебных процессах.

Я кивнул.

— Верно. Но ты забыла об ещё одном моменте.

— Каком?

— Безысходность.

— Саша, я же уже сказала тебе…

— Безысходность, Марин. Ситуация, из которой нет выхода. И судебное разбирательство только всё усугубит. Я сейчас не шучу. И говорю не о том, можно или нет выиграть процесс. Сам факт, что дело попадёт в суд, буквально сделает хуже для твоего клиента. Примерно, как это происходило сейчас.

Она немного помолчала, явно обдумывая мои слова.

— Я не стану отказываться от этого дела, — с уверенностью произнесла она. — Я ей верю.

— И ты готова поставить на это свою работу? Задумайся, что будет, если ты возьмешься за это дело по собственной инициативе и проиграешь.

— Если я возьмусь за это дело и проиграю, то её посадят на двенадцать лет, — медленно, словно выдавливая из себя каждое слово, сказала она. — Посадят за то, чего она не совершала! Да она до тридцати будет сидеть в тюрьме, а когда выйдет, то это буквально закроет ей хоть какую-то дорогу к нормальной жизни. Она не сможет ни получить образование нормальное, ни работу…

— Причина?

Марина непонимающе посмотрела на меня, сбитая с толку вопросом.

— Ч… что?

— Я хочу знать, почему именно ты хочешь взять это дело.

— Я же уже сказала…

— Да боже мой, Марина! Хватит нести эту чушь! Девчонке должны были предоставить государственного адвоката. А тот, в свою очередь, может отказаться от дела только по очень уважительной причине. Либо конфликт интересов, либо собственная некомпетентность в этой области. Значит, либо ей предложили сделку, которая её не устроила, либо…

Я вдруг замолчал, поражённый догадкой. Посмотрел на сидящую с понурым видом Скворцову.

— Ей ведь назначали адвоката, ведь так?

— Д… да.

— Марина. Я не хочу выдирать из тебя информацию клещами.

— Четверых, — сказала она.

— И все они отказались, я прав?

— Угу, — понуро кивнула Марина. — Все сослались на собственную некомпетентность в данном вопросе и отсутствие опыта для защиты клиента. Один за другим.

— И тогда она обратилась к тебе, я правильно понимаю? Не просто так. Она это сделала потому, что знает тебя.