Адвокат Империи 9
Шрифт:
Или не так?
Если имелась угроза власти или нечто подобное, то почему он добровольно сложил с себя все полномочия? Я ведь читал статьи об этом. Когда Владимир II передал место сыну, то ему ещё и шестидесяти пяти не было. Учитывая достижения современной медицины, Распутиных и, скорее всего, артефакты, как человеческие, так и альфарские, даже на современных фотографиях мужик выглядел максимум на сорок лет.
И это в то время, когда британскому императору совсем недавно исполнилось девяносто восемь, ага. Старик не торопился отдавать власть при наличии более чем
Не вышло ли так… стоп! Нет! Другой вопрос. А знает ли нынешний Император, что сделал его отец?
Хотя думаю, что знает. Было бы странно, если бы не знал. Вон, тот же Роман в курсе дел своего отца.
Но сейчас это не так уж и важно. Важно другое. На мою просьбу Князь сказал «да». Всю информацию, в том числе и ту, которая мне нужна, но которой у него пока нет, он предоставит, либо найдёт и предоставит. Если сможет, конечно же. Последнее он отметил отдельно. А это значит что? Что план у меня есть. Теперь главное потихоньку начать претворять его в жизнь и довести всё до логичного финала.
Лишь бы не оступиться и не сломать шею в процессе. Впрочем, для этого шансы у меня ещё будут. Потому что пора вернуть должок.
Примерно с такими мыслями я вылез из такси напротив входа в Следственное управление столичной полиции.
Поднялся по лестнице и вошёл внутрь здания, едва не столкнувшись на входе с несколькими полицейскими.
Пройдя через просторный холл, подошёл прямо к регистратуре и обратился к стоящему за стойкой офицеру.
— Добрый день, мне нужно поговорить со следователем Громовым. Геннадием Громовым.
— Ваше имя? — даже не пытаясь скрыть скуку, уточнил тот.
— Александр Рахманов.
— Причина визита?
— Скажите, что у меня имеется информация по одному из его старых дел, — немного подумав, сказал я. — Он поймёт, что именно я имею в виду.
Стоящий за стойкой офицер немного оживился и смерил меня недолгим взглядом, после чего указал пальцем на установленные за моей спиной скамейки для ожидающих.
— Подождите там. Я сообщу следователю о вашем визите. Если он сможет, то поговорит с вами.
Весь его вид прямо так и кричал: «Раз у тебя такие важные сведения, чего сам с ним не встретился или не позвонил ему?» Ага. А я пытался, между прочим. Но Громов, говнюк, после того разговора, когда вышел из себя и послал меня подальше, заблокировал мой номер.
Ладно, думаю, сейчас он изменит своё решение. Как я уже сказал, пришла пора вернуть должок.
Ждал я долго. За это время на телефон пришло уведомление. Пришла, так сказать, оплата услуг, что я оказал Коршунову. О как. Приятно. Почти моя месячная зарплата. И всего за один вечер и шанс подорваться на гранате. Эх, хорошо быть щедрым при таких расценках за свои услуги. Уж я-то знал, какие ценники Князь задирает за свою информацию. Прошло почти десять минут, прежде чем лежащий у меня в кармане телефон зазвонил. Достав его, хмыкнул и ткнул по зелёной иконке.
— Решил, значит, разблокировать меня…
— Выйди на улицу, — перебил меня Громов. — Я буду ждать в машине напротив входа.
И
Конспиратор чёртов. Ну хорошо. Можем сыграть и по его правилам. Поднявшись, вышел из здания. На дороге, рядом с тротуаром, почти сразу увидел потрепанный временем и слегка изъеденный ржавчиной автомобиль и сидящего в нём Громова. Забавно, но они удивительно подходили друг к другу. Не удивлюсь, если машина чувствует себя прекрасно, даже несмотря на не самое хорошее внешнее состояние.
Заметив меня, Громов нетерпеливо махнул рукой.
Когда я сел к нему в машину, Геннадий, не говоря ни единого слова, нажал на газ и быстро вклинился в общий поток, аккуратно лавируя между машинами.
Выглядел он так себе. Громов и раньше-то не отличался опрятным внешним видом, больше похожий на детективов-неудачников из старых нуарных фильмов, которые я любил смотреть по вечерам у себя дома. А сейчас и вовсе выглядел так, словно пил несколько дней подряд. Глаза покрасневшие и усталые. Лицо давно не видело бритвы.
При этом в нём не ощущалось… не знаю, обречённости, что ли. Он не выглядел как человек, который окончательно сдался и теперь шёл по прямой дорожке саморазрушения к неизбежному концу. То есть не совсем так. Громов не отказывался от саморазрушения.
Просто он был достаточно целеустремлен, чтобы в процессе этого забрать с собой кое-кого ещё. И сейчас, где-то в самой глубине, он страстно желал, чтобы я наконец смог указать на того, кого он так жаждет забрать вместе с собой в могилу.
Я чувствовал его эмоции. Очень и очень хорошо. Они походили на с трудом сдерживаемое пламя. Видел, что ему не терпится начать вытряхивать из меня информацию прямо сейчас. Тем не менее он держал себя в руках. Маленький огонёк надежды, прикрытый привычной раздражительностью и внешней грубостью, за которыми он укрывался, как за щитом.
Потому я сам и не торопил события. Пусть делает то, что хочет. Тем более, что портить ему настроение вот так сразу я не хотел. Прямого ответа у меня для него всё равно нет. Так что я спокойно сидел в кресле сбоку от него, просто глядя на проносящиеся за окном машины и улицы города.
Мы проехали минут десять, прежде чем он свернул с дороги и завёл машину в небольшой двор.
— Тебе не кажется, что ты уж как-то слишком драматизируешь? — спросил я, когда он остановился и выключил двигатель. В машине ощущался запах пота, дрянного одеколона и остаточная вонь от дешёвых сигарет, которые Громов постоянно курил. Кажется, она въелась не только в поганую обивку сидений, но даже в сам металл машины.
— Кто? — задал он ожидаемый мною вопрос, продолжая держать руки на руле и даже не повернув голову в мою сторону.
— Я не знаю, — честно ответил.
Покрывающая руль и уже успевшая порядком облезть искусственная кожа жалобно заскрипела, сдавленная пальцами. Следователь шумно, явно сдерживая рвущиеся наружу злость и раздражение, вдохнул и выдохнул. Кажется, к царящим в старой машине ароматам добавился слабый запах перегара.
Он выглядел так, словно собирается мне врезать.
— Рахманов, твою мать…