Адвокат из Голливуда
Шрифт:
– Как оказалась глина на твоих кроссовках и кровь на рубашке? – спросила я после небольшой паузы.
– Понятия не имею.
Черт бы тебя побрал! Как будто это меня обвиняют в убийстве! Отвечает – словно одолжение делает.
Я задала еще несколько вопросов, но, как и предполагала, не узнала из ответов Андрея ничего такого, что мне уже не было бы известно.
Закончив беседу, мы с адвокатом вышли на улицу.
– И всегда он так? – спросила я, на этот раз даже с некоторой долей сочувствия к Алексею Петровичу, которому достался
– Не то слово, – тяжело вздохнул несчастный адвокат. – Это он еще сегодня разговорился, а иногда придешь – все только «да» да «нет». Наверное, вы ему понравились, – с льстивой улыбкой попытался сделать мне комплимент адвокат.
«Конечно, ведь он-то не голубой… как некоторые. У него вон и девушка была», – снова вспомнив свое озлобление, подумала я. Но вслух сказала не об этом.
– Вы не пытались навести какие-нибудь справки насчет ближайшего окружения потерпевшего? Возможно, это дало бы новые факты, говорящие в пользу обвиняемого, или даже позволило бы выдвинуть новые версии с другими подозреваемыми?
– Да, мои люди нашли пару человек, которые согласились побеседовать… неофициально, разумеется… но это практически ничего не дало. Вообще вы, наверное, уже в курсе, что потерпевший занимался довольно сомнительными видами деятельности, а эта среда не склонна к откровенности.
– Ну, судя по сегодняшнему нашему разговору с Андреем, не только эта среда.
– Да уж, это точно, – засмеялся адвокат.
– А как вы сами думаете – он это или нет? – проникновенно заглянув в темные глаза, спросила я. Но господин Лавровский на провокацию не поддался. Сделав морду кирпичом, он официальным тоном процитировал:
– Как адвокат обвиняемого, я не могу иметь ни малейших сомнений в его полной непричастности к преступлению.
Мне сразу расхотелось продолжать разговор, и я собралась уже распрощаться, как вдруг он неожиданно предложил:
– Сейчас уже поздно, вы, наверное, проголодались. Может, зайдем куда-нибудь, перекусим?
«Нет уж, ты лучше своего двоюродного брата пригласи», – раздраженно подумала я и ответила на это тоже официально:
– Как лицо, проводящее расследование, я считаю недопустимыми внеслужебные контакты с лицами, заинтересованными в обвинении или оправдании моего подследственного.
– Ну ладно, не обижайтесь, – обаятельно сверкнув своей голливудской улыбкой, попытался восстановить мир адвокат. – Хотите, я устрою вам встречу с людьми из окружения потерпевшего?
Интересно, как он догадался, чем меня можно купить? Немножко поломавшись для вида, я, как бы после некоторых раздумий, снисходительно разрешила:
– Ну, устройте.
– Договорились, – снова чему-то обрадовался адвокат. – Завтра во второй половине дня вам будет удобно?
– Вполне.
– Ну вот и прекрасно. А теперь, может, все-таки поужинаем где-нибудь?
Да черта с два! Чтобы он использовал меня для поддержания своей якобы традиционно ориентированной репутации? Черта с два!
Я
Глава 4
На следующий день около четырех часов дня в моей квартире раздался телефонный звонок, и добрый Алексей Петрович сообщил мне, что мы можем встретиться на набережной, куда обещали подойти и те самые «люди из окружения потерпевшего», встречу с которыми он мне вчера пообещал.
Признаюсь, назначенное место встречи меня несколько удивило. Ведь, как предполагалось, потерпевший имел дело с самыми низкими социальными слоями, и, следовательно, люди из его окружения должны иметь свое пристанище где-нибудь в трущобах, а набережная – довольно цивильный и даже престижный район, место отдыха горожан… А точно ли, что эти самые «люди» действительно из окружения потерпевшего?
Но оказалось, что беспокоилась я напрасно. Когда я встретилась с адвокатом в условленном месте около кафе, выяснилось, что для того, чтобы достигнуть непосредственного места встречи с самими «людьми», необходимо еще немного пройти: «Во-о-он туда».
В укромном местечке под мостом, соединяющим Тарасов и Покровск, среди мусора и стекающих отовсюду грязных ручейков, уютно устроилась группа товарищей, внешний вид которых вполне соответствовал месту их обитания. Двое из них оживились при нашем появлении и, заметив, что адвокат кивнул им, подошли.
– Вот этой даме расскажете все, что ее заинтересует, – дал указание адвокат. – Ну а там… как договорились.
О чем они договорились, мне было неизвестно, но вероятно, о чем-то очень приятном, потому что сладкая парочка, с которой мне предстояло беседовать, оживленно закивала и с готовностью уставилась на меня, видимо, в ожидании вопросов.
– Вам уже сказали, о чем я хочу поговорить?
– Да-да, – снова закивали они, – про Олежку.
– Ну да. Вы знаете, что его убили?
– Знаем, как не знать.
– Как думаете – кто?
– Так ведь милиция нашла кого-то…
И какой же это дурак проболтался? Уж не адвокат ли?
– А у вас в милиции осведомители есть?
Ребята оценили шутку и весело заулыбались, показывая наполовину сточенные черненькие зубки.
– Не-ет, нету. Откуда у нас осведомители, – сказал один. – Так, слухи ходят…
– А все-таки – откуда узнали? – не отставала я.
– Да кореша сказали… которые тоже на Олега работали… в центре. А те уж от большого папы скорее всего знают.
– От какого большого папы?
– Ну, от главного. На него и Олежка работал, и еще там… некоторые.
– Кто такие?
– Да не знаем мы, мы – с Олежкой…
– Только с ним работали?
– Ну да.
– Что делали?
– Да разное… а вы из милиции, что ли?
– Нет, не бойтесь, не из милиции. Можете говорить все. Наркотики продавали?