Адвокат из Голливуда
Шрифт:
Впрочем, я и не надеялась узнать у адвоката какие-то сверхсекретные факты. Гораздо большие ожидания в этом плане я возлагала на свои старые милицейские связи, а бумаги адвоката лишь помогли мне составить более внятное представление о деле.
На данный момент меня интересовали два пункта: как, когда и где было совершено преступление; и что это за улики, на которых строится обвинение. Бумаги адвоката давали вполне обстоятельные ответы на все интересующие меня вопросы.
Оказывается, убийство было совершено в ночь на четвертое июня, то есть неделю назад. Хм, если уже через неделю органы задержали преступника и обнаружили улики, доказывающие его виновность, надо
Убийство было совершено на каком-то пустыре, орудие преступления – нож. Что примечательно – на пустыре находилось нечто вроде месторождения лечебной голубой глины, единственное в нашей местности. Этот пункт мне сразу не понравился, и какие-то смутные нехорошие предчувствия сразу же закрались в мою душу, как только я прочитала про эту голубую глину. Уже одно это слово: «голубой»… ну да ладно, поживем – увидим, а пока читаем дальше.
Дальше было написано, что на голубой глине весьма четко читались следы кроссовок и ботинок. Поскольку ботинки были на ногах потерпевшего, то очевидно, что кроссовки принадлежали его убийце. Следы от кроссовок и ботинок прослеживались до самого места преступления (складывалось впечатление, что преступник и потерпевший спокойно шли друг за другом, а потом произошло убийство). Но нигде не замечалось никаких следов борьбы. Из этого следствие делало два вывода: во-первых, что потерпевший и убийца были хорошо знакомы друг с другом, и во-вторых, что на пустырь они прибыли, не проявляя по отношению друг к другу никаких агрессивных действий.
Что ж, выводы, на мой взгляд, весьма логичные, пожалуй, и я бы сделала такие же. Но на месте преступления вам, Татьяна Александровна, разумеется, побывать будет необходимо. У них свое следствие, у вас – свое. Правда, прошла неделя, но мало ли что… Сколько уж раз так бывало – следователи все кругом и обшарят, и обнюхают, и чуть ли не языком вылижут, а я приезжаю и нет-нет да и обнаружу что-нибудь интересненькое. Потому что знать надо, где искать. И что.
Теперь об уликах. Та-ак, посмотрим, что это у нас тут за улики… угу… ага… значит – улики… улики, значит…
Прочитав про улики, я в сердцах швырнула сразу ставшие ненавистными бумажки в дальний угол комнаты и ушла на кухню, где на столе лежали сигареты и оставалось еще немного остывшего кофе.
Черт бы их всех побрал!
Судорожно затягиваясь, я лихорадочно пыталась придумать, как в создавшейся ситуации мне умудриться если уж не спасти свою репутацию успешного детектива, то хотя бы сохранить лицо…
Нет, но надо же быть такой идиоткой! Ну что мне стоило, прежде чем объявлять о своем согласии взяться за дело, выяснить у Мельникова все обстоятельства? Ведь сказано было русским языком – неопровержимые. Неопровержимые улики. Сама же мамаша об этом говорила. Ну как я могла позабыть об этом? В первую очередь нужно было обратить внимание именно на это. Так нет – куда там… гонорар, умноженный на два, – разве тут до улик… Вот и сиди теперь… горе-сыщик… придумывай, как прошлогоднего снега сыскать.
Первые же несколько слов об уликах блестяще подтверждали все мои нехорошие предчувствия по поводу голубой глины. Разумеется, оказалось, что следы этой глины были обнаружены на кроссовках обвиняемого, и, мало того, даже форма протектора этих кроссовок совпадала с той, что отпечаталась на пустыре. Да, улика железобетонная!
Но это было еще
В общем-то, при умелом подходе к делу, для того чтобы построить обоснованное и неопровержимое обвинение, вполне хватило бы и одной из этих улик, но вместе они представляли собой просто непробиваемую стену, и мне оставалось только удивляться тому, что, зная об этом, кто-то еще пытается заявлять о невиновности подозреваемого.
Однако что мне-то делать? Как в этой ситуации поступить?
Так, ладно. Что это я запсиховала? Ну улики, ну и что? Я эти улики видела? Нет, не видела. Место преступления осматривала? Нет, не осматривала. Да и мало ли еще такого, чего я пока не делала? Да практически еще и расследования-то не начинала и вдруг ни с того ни с сего делаю уже окончательные выводы. Откуда? С какой стати?
И потом, разве это мои выводы? Это выводы милиции. Я же веду свое личное расследование. И на моем счету не один десяток раскрытых преступлений.
Я вдруг поняла, что чуть было не совершила классическую ошибку многих сыщиков – чуть было не попыталась подвести расследование под заранее намеченные результаты. А если расследование начинается не с вопроса: «Так ли это или иначе?», а с утверждения: «Это именно так, а не иначе», то это – самая надежная гарантия провала.
Каждое расследование должно начинаться с чистого листа, и какие бы сведения вы ни получали даже из самых авторитетных источников, вы должны исходить только из одного: пока вы не добудете какой-либо факт своими руками или не перепроверите то или иное высказывание двести пятьдесят раз, ни этого факта, ни этого высказывания для вас не существует.
Поразмышляв об этом и выкурив пару сигарет, я немного успокоилась. В конце концов, даже если принять самый нежелательный вариант, а именно – если мое расследование приведет к тем же выводам, к которым пришли и официальные органы, – в чем же здесь будет моя вина? Я добросовестно выполняю свою работу, а если результаты ее окажутся таковы, что моей клиентке придется разочароваться в своем единственном сыне, то при чем здесь частный детектив?
Ближайшая моя задача состояла в следующем: заполучить материалы следствия и подробно с ними ознакомиться. И с уликами в том числе. Нужно было звонить Мельникову.
– Алло, Андрюша? Это Танюша. Как ваше «ничего себе»?
– Танюха! Здорово! Давненько не было тебя слышно.
– Все дела, все дела.
– Ой, ну деловая – прям ни дать ни взять.
– А ты как думал? Это у вас, счастливцев, установленная норма оклада идет, а мне повременные никто не платит, у меня все сдельно: клиент есть – и зарплата есть, а клиента нет – так сижу. Волка, как говорится, ноги кормят.
– Ну да, только ты свою зарплату с нашей-то не равняй…
– Ой, Андрюша, и откуда в тебе столько сарказма-то, столько иронии-то в тебе откуда… А ты вот помоги мне, глядишь – и тебе что-нибудь с моей зарплаты перепадет.
– Да уж – дожидайся…
– И совершенно напрасно ты так говоришь… ну вот совершенно напрасно. Конечно, оскорблять тебя предложением денег я не стану, но вот бутылочку приличного коньяка…
– А ты бы попробовала – предложила бы денег, – кто знает, может, я бы и не оскорбился?
– Ты мне только материалы по делу дай почитать, а уж я тебе организую хоть виски, хоть коньяк, хоть какаву с чаем – как закажешь.
– Материалы по делу? По какому?
– А там у вас в убийстве обвиняют некоего Звягинцева Андрея, тезку твоего, может, слышал?