Адвокат вольного города 12

Кулабухов Тимофей

— Я подумаю.

Мобилет снова зазвонил. Я было решил, что это снова Хорьков, но это оказался международный звонок от Голландца.

— Здравствуйте. Мне сообщили что Вы сегодня празднуете день рожденья.

— Здравствуйте, Хильдебрант.

— Счастья, здоровья, приятного дня и радости!

— Спасибо, дорогой. Кстати, я Вас назначил послом в Британии. Документы получите по почте, после чего дуйте в Букингемский дворец на поклон к ихнему королю и соблюдайте традиции.

— Ой, ой. Это столько всего на изучить для исполнения даже одной только

этой церемонии.

— Ну извините, у меня в Лондоне только Вы.

— Я, собственно, кроме поздравлений, хотел сказать, что изучил исследование по методикам путей в Индию. И да, я теперь могу создать рабочий артефакт по формированию такого пути в таинственный искомый мир.

— Отлично, поздравляю. Однако, как я и сказал раньше, Вы нужны мне в Лондоне, а не в таинственном мире.

— Ну, я и не собирался. Я думал, это вы отправитесь.

— И я не хочу никуда отправляться. Зашифруйте свои исследования и когда будет можно, отправляйте диппочтой ко мне по частям.

— Вот это я могу.

— А пока что никто никуда не летит.

Ко мне подошёл Миша Иванов и дёрнул за рукав.

— Там тебя ищет каган. Трон подарит.

Юба вместе с теми ханами, которые ещё не уехали, придарил мне английское кресло, которое ему самому до этого подарили англичане. Судьба у него была нелёгкая, так что мебель была потасканная и потёртая, со следами сигаретных ожогов и пятен супа.

У самого Юбы было новое кресло, по иронии судьбы его привёз я сам. А это он решил теперь сбросить на меня, что называется, с барского плеча.

Ханы, которых осталось всего несколько человек и их «мы задержимся, чтобы обсудить с братом Юбой кое-какие политические вопросы» вылилось в затяжную пьянку и это ещё повезло, что у города хорошее снабжение и их всё ещё было чем кормить и поить.

Ханы толкнули речь обо мне… наверное, обо мне, потому что говорили они на своих языках, и она у них плавно перетекла в необходимость вернуться в свой шатёр.

Когда ордынцы удалились, инициативу вернул Миша Иванов.

— Аркадий Ефимович, ты там Карасю обещал машину отдать?

— Ну да, да, было дело, — слабо улыбнулся я.

— Отдавай. Ну, символически, ключи отдавай.

Карась появился передо мной, глядя в глаза как пёс, я нащупал ключи и без колебаний отдал ему, он поклонился и убежал.

— А теперь, — продолжил Миша, — когда у тебя на короткий момент нет своей машины, принимай от нас подарок.

Толпа расступилась и какое-то время смотрел на пузатый блестящий автомобиль, чёрный и весь из себя новый, который появился на полосе проведения парада совершенно незаметно для меня.

— Мы все скинулись и купили тебе новую, соответствующую твоему высокому статусу, машину, — объявил Михаил.

Тут были все. Кабыр, Шпренгер и куратор дядя Миша, рядом Палмер и его надменная улыбочка, тут был Дзы-Нан-Цай с детьми, Кастет, который вёл под локоть Мин, тут была Ангелина и Пенелопа, тут была одетая как юная царица Кай-Мин, здесь был представитель англичан Дьюспэн, который готовил к отправке бывших

пленных солдат, сэр Симменс, один из директоров Ост-Степной компании, тут были китайцы из Пекина, они сдержанно хлопали, а их руководитель носил дурацкие очки, как в тот день, когда мы с ним впервые встретились и достаточно недружелюбно поговорили, подле них Танлу-Же и парочка его бойцов, тут был Чен, стоял в ряду отряда Единорогов, они тоже прошли на параде строем, как и Четвёртый отряд.

Тут были все.

Мобилет снова зазвонил.

Толпа была такая большая, что в ней возникла суета. Миша стал расставлять людей так, чтобы они не мешали бы мне пройти к машине и поехать на ней. А я временно присел в кресло кагана и проверил, кто? Ах да, это мне снова наяривал Хорьков.

— Да, Макар Андреевич.

— Ваше сиятельство, Вы меня простите, что дёргаю, но дело серьёзное, я между молотом и наковальней.

— Вас кто-то обижает?

— Ещё и как. Кнышский прислал мне официальную и снабжённую визами телегу… то есть обращение, я хотел сказать. Он пишет, что Вы не имеете права носить статус адвоката Кустового, потому что совместительствуете с постом министерства иностранных дел каганата. А такое прямо запрещено законом об адвокатуре. Мы как могли закрывали глаза на статус минюста республики, но тут такое. И вот… Как могу ему отказать? Но и как я могу Вас обидеть? А он угрожает меня уволить, если я с Вас статус не сниму сегодня же.

Хорьков рыдал в трубку.

— Макар Андреевич, притормозите коней. Суть его требований понятна. И он прав, закон прямо запрещает адвокату заниматься любой оплачиваемой, кроме научной, образовательской и творческой деятельностью за пределами республики. Тем более, я ещё и премьер-министр.

— Так что же мне делать?

— Снимайте с меня статус, с чистым сердцем. Я разрешаю и нисколечко на Вас не обижусь. Больше того, магарыч с меня.

— Правда? — облегчённо переспросил он.

— Да. Но если вы хотите сделать мне приятно…

— Да, Вы только скажите, как мне Вам чем-то помочь, я тут же…

— У Вас там статус помощника адвоката по мне был у паренька одного.

— Китайца? Помню, конечно. Первый китаец в реестре, такое не забудешь.

— Время же прошло… Делайте ему статус адвоката сегодняшним числом.

— Нуууу. Аркадий Ефимович, а как же квалификационный экзамен?

— Тысяча, — буркнул я негромко.

— Утром пусть заходит прямиком ко мне в кабинет, выдам ему корочку и поздравлю со статусом.

— Всё, отбой, больше не могу говорить.

Я повесил трубку. Я больше не адвокат. И в город Богов никакой не еду.

Мягко встал, прошёл к своей машине, открыл.

Все захлопали. Я сел, завёл машину, закрылся и плавно тронулся по тому же направлению, что прошёл парад.

Я, человек, переживший масштабное переливание крови и махинации с душой, больше не адвокат, не странник между мирами, не искатель сокровищ, но не чувствую себя от этого проигравшим.

Я ехал парадом по своему вольному городу.