Адвокат вольного города 4

Кулабухов Тимофей

Я откатал листы с фотографиями членов банд и их поддельными документами и немедленно убрал их с глаз долой в свой портфель, пока кто-нибудь не увидел, потому что по рабочим и служащим видно, что их запугали, но доверять я им не могу.

Вернув папки, я, ни с кем не прощаясь, надел на шею защитный амулет и покинул завод.

* * *

В прокуратуре привычно предъявил адвокатскую корочку.

— Я к Колонковой, по уголовному делу материалы сдать.

— Да-да, идите, — охранник на вахте

раздражённо помахал рукой, чтобы я проходил и не мешал ему работать (под стойкой был кроссворд).

В коридорах власти было пыльно, в оконное стекло упорно билась муха.

— Можно войти? — в кабинете никого не было, когда девушка узнала меня, то её лицо озарилось улыбкой.

— Привет, — она убрала локон со лба.

— Здравствуйте, сударыня! — учтиво поклонился я, не сводя с неё взгляда.

Положил перед ней написанный практически на коленках документ с копиями паспортов. Я не сдал «донос» через приёмную, а притащил напрямую.

— Вот эти типы гражданской наружности.

Она бегло прочитала мою депешу.

— А кто такой Зинкевич Казимир Северинович? — нахмурилась она.

Ну да, я ж выдумал этого человека, как и его обратный адрес в Москве. Написал от его имени, сам же черкнул подпись, так сказать, и чтец и жнец и на дуде дудец. Но говорить ей, как человеку, патологически повернутому на честности и законности, такое выдавать я не собираюсь.

— Клиент. Жалуется, что его пугают соседи по бизнесу, которые делают ему намёки, что заберут у него кузнечный цех, так как забрали бизнес у Хокшилда. Кстати, о птичках, не знаешь почему по ситуации с Хокшилдом не было возбуждено уголовное дело? А если было возбуждено, то почему прекращено?

— А что там за история?

— Есть медный завод с собственным порталом на пустую Изнанку. Изнанка-то пустая, ни макров, ни монстров, но британцы там нашли медь и понемногу её таскали, и выплавляли. И в момент, когда Кротовский производил свою национализацию, бандиты отжали у собственников предприятие. И всем плевать.

Она задумалась.

— Врать не буду, такую историю слышу впервые. Это, конечно, явный криминал, но наверняка твои англичане не подали заявление, а поскольку среди английской диаспоры было много перемещений, то этого никто и не заметил. Наверняка все думают, что англичане её продали. Хочешь, чтобы я подключила фискальщиков и они провели проверку? Или пробила через регистрационную.

— Нет. Просто пробей этих типов, они похвалялись что сбежали с каторги где-то в центральной России и живут тут без забот. По идее управление наказания их подало в розыск, только объективно их никто не ищет. А фискальщиков не подключай, чтобы не спугнуть.

— Я сдам твою писульку в канцелярию, отпишу себе и проведу проверку, но на возбуждение уголовного дела того, что написано тут не тянет, кто-то кому-то что-то сказал. Их слова против его. Тем более он пишет из Москвы. А

как обращение у тебя оказалось И чей будет почерк, если я графологу отдам?

— Почерк мой. Говорю же, клиент. Написал с его слов, подпись тоже его.

— Он тут? Мне бы его допросить.

— Умчал в Златоглавую, пока родная прокуратура спасает его от криминальных элементов.

— Ну, то есть, его самого я допросить не смогу. То же самое с теми, как ты сказал, Хокшилдами? Будут они писать заявление?

— Они на Кипре. Нет, не будут. Спрошу для очистки совести, но предполагаю, что нет.

— Заявлений нет, факта нет, полиция спит, не уходя с дежурства. Ну вот как тут возбуждаться?

— Ты когда такие слова говоришь, меня как током прошибает.

— Аркадий, — она притворно замахнулась на меня комплектом документов

— Прошу прощения, если сказал что-то двусмысленное. И да, чтобы не было двусмысленностей, Ангелина Родионовна, ты мне нравишься, как девушка и очень интересуешь, притягиваешь и лишаешь рассудка. Ты мне нравишься, не как друг, понятно?

Девушка застыла на мгновение с задумчивой полуулыбкой. Потом сглотнула.

— Короче, я их пробью, — перевела она тему, — возбу… уголовного дела не будет, на Зинкевича полетит отписка.

— Да и пёс с ним, с у.-д. Если они в розыске, то мне достаточно если прокуратура захочет их прижать к бортику. Желательно чтобы ни в каком месте моё имя не фигурировало.

Она кивнула, тряхнул копной своих длинных светлых волос.

— Дай руку.

— Зачем?

— Поцелую.

Она дала, я поцеловал и на несколько секунд придержал.

— Пойдёшь на выходных со мной на охоту, товарищ помощник прокурора?

— Пойду, — чуть смутившись, ответила она, — С тебя транспорт и выбор Изнанки.

— Спасибо.

— За что?

— За то, что ты есть, конечно же. Всё, пойду. Как будет инфа по тем шнырям, набирай в любое время дня и ночи.

Выбравшись из прокуратуры, я плюхнулся в кресло автомобиля, но никуда не поехал, а набрал Зураба.

— Зураб Ливанович, простите, что беспокою. Мне нужен совет.

— Спрашивай, дорогой!

— Изнанка для хорошей охоты, но так, чтобы не опасно.

— Хорошая охота будет на Казариновской, но там бывают и смертельные случаи. А ты один пойдёшь? А как же Кастет? Вы же вроде вместе охотились и нормально?

— С ними всё нормально, но мне нужно… приятель ко мне из Москвы приехал, просто погулять, пострелять, шашлык пожарить. То есть, без риска, с минимальной отдачей.

— Сходи на нашу. Первый уровень, монстры попадаются, но в основном уже не опасные. Тебе там хозяйка выписывала пропуск, не потерял?

— Нет, лежит где-то.

— Скажу охране, тебя пропустят хоть с табором. Шашлык — это хорошо. Как сам?

— Всё отлично, спасибо за беспокойство.

— Ну, давай, мне работать надо.