Адвокат вольного города 5
Шрифт:
— Вовсе она не вредная.
— Как там вчера Скарабейников? Помог вам, всё нашёл?
— Нашёл и нехило так заработал на этом. На зарплату хватает теперь. Но на налоги — нет, — вздохнул он.
— За Владоса платить не будем. Ты меня услышал?
— Услышал. Баба с возу, кобыле легче. Но нам и на свои налоги не хватает. На фирму Хокшилда.
— Кстати он намекал, чтобы название сменили. У тебя есть варианты, а то голова забита другим.
— Ну, мы это, подумаем.
— Мин к мыслительному процессу привлеки.
— Чисто, чтобы отвлечь? Ладно всё,
— Отбой.
Удовлетворённый что процесс пошёл, я поправил три паспорта во внутреннем кармане и направил стопы в учётную службу Чёрного рынка, место, в котором, на мой взгляд, водится совершенно бесценная информация.
— Николай Викторович? Можно к Вам? — молодцевато показался у входа я, легкомысленно игнорируя наставления по входу в кабинет от некоего Лазарева.
— Иван Иванов, — твёрдым уверенным голосом привычно поправил он. — Заходите. Как Ваши дела?
— Не жалуюсь.
— Говорят, Вас недавно пытались убить?
— Да, даже дважды.
— Это были не наши подрядчики?
— Ни в коем случае, это был гражданин Владос, помните такого? А во втором случае ничего серьёзного, по моей работе. Человек расстроился.
— Рад, что Вы живы. А как себя чувствует Владос после Вашего конфликта?
— Никак уже себя не чувствует. Вообще перестал это делать по причине невозможности.
— Я Вас правильно понял?
— Да.
— Мы сделаем в его досье пометку. А его коллеги?
— Они были вынуждены вернуться в места не столь отдалённые. Ну, то есть их места как раз отдалённые, имперские. Они же оттуда прибыли.
— Нашему ведомству не удалось понять, кто участвовал в этом мероприятии. Какие-то хорошо вооружённые и организованные люди, но не местные, не наши?
— Есть вопросы, на которые я не вправе отвечать.
— Допустим. Но эти люди… По Вашему мнению, они что-то имеют против нашего сообщества? Это был акт агрессии в череде аналогичных или частный конфликт? Нам важно знать, руководство обеспокоено.
— Частный конфликт по защите меня. Про сообщество они может и знают, но им всё равно.
— Хорошо, будем пока что считать так. Итак, ищете подрядчика? Информацию?
— Информацию. Могу ли я узнать всё, что возможно, про графа Вьюрковского?
— Патриарха и владетеля? При наличии такого желания, могли бы, конечно. Для начала, странно, что мне приходится Вам об этом говорить, но он Ваш родственник.
— Чего?!
— Аркадий Ефимович, держите себя в руках! Мне нечего ответить на такой синтаксический выпад.
Глава 21
Я делаю вдох, выдох, меня такому учили китайцы, называется примерно, как «дыхательная практика». Не могу изобразить, как это звучит на китайском, там вообще хрен повторишь, что называется, без того, чтобы простодушные китайцы то суеверно вздрагивали от моих слов, то совершенно диким образом ржали. Видимо, произношение с отклонением на жалкую пару звуков даёт значение совершенно другого слова.
— Итак, каким образом, Вы говорите, граф Вьюрковский, патриарх, владетель земель, гений, миллиардер
— Насчет гения и миллиардера я бы не был так уверен, — криво усмехнулся Иванов и впервые полез куда-то к себе в стол. Память у него была такая, что он в основном всё помнил наизусть.
— Для начала Вы должны понимать, что, к примеру, все крупные военные конфликты последних сотен лет происходили между родственниками. Всё дело в том, что знатные роды склонны искать себе жён и мужей среди друг друга и как следствие, становиться родными. Позапрошлая крупнейшая война Европы велась между сыновьями родных сестёр, то есть двоюродными братьями и их кузеном, который к тому же приходился одной из этих сестёр троюродным дедушкой.
— Ничего не понял. Ну то есть, суть уловил, но насчёт дедушки?
— Не важно, — он достал потрескивающий от времени широкоформатный фолиант, — Смысл в том что войны буквально являтся семейными конфликтами, настолько всё серьёзно.
Книга с потрескиванием старой краски раскрылась на нужном развороте.
— Это, — деловито пояснил он, — один из четырехсот экземпляров, аккуратно хранимых многие годы изданий. Ему почти пятьдесят лет. Составлено сие исследование с фотографиями и именами дворянским собранием Кустового, которое в своё время много сделало, чтобы установить и усилить социальные связи вольного города с империей, добиться беспошлинной торговли и возможности прямой, в том числе и негласной, работы государственных служб, что, кстати, никогда не нравилось нашему сообществу.
На книге было написано «родословные знатнейших родов».
— Вообще-то далеко не только знатнейших, — проследив мой взгляд пояснил он. — Знаете, как возникают города?
— Предположу, что их кто-то основывает, закладывает.
— Да, всё верно. Иногда целенаправленно, например, правитель даёт соответствующую команду, иногда стихийно. Люди стремятся туда, ведомые природой, распространяют своё личное влияние, происходит экспансия. Эта территория подходила для ведения земледелия, а не кочевого сельского хозяйства. Четыре сотни лет назад степь становилась менее агрессивной, а стационарные военные укрепления даже были способны аннигилировать кочевые военные группы.
— Пока не понимаю, как это связано со мной.
— Вы же не думали, что Ваши родственники направили Вас сюда случайно?
— Никогда их поступки не анализировал, — соврал я, потому что мне, в отличие от прежнего Аркадия, было слишком многое неизвестно.
— Безусловно, сами по себе Филиновы покинули эту землю больше ста лет назад, но тут остались их родственники.
— Это я заметил.
— Филиновы — один из родов, когда-то создававших вольный город. Кто удерживал его от степняков и бессовестно нарушал общие правила об ограничении количества порталов в одной местности. Городу нужны были деньги, а проще всего добыть их через Изнанки. А для того, чтобы привлечь население, они на долгое время отказались от выдачи беглых людей. В итоге Кустовой стал городом тысячи порталов, как тогда иной раз говорили.