Адвокат вольного города 6
Шрифт:
— Вопросов, как я понял, друг к другу у сторон нет, — констатировал Лещёв и не дал нам рта открыть, чтобы озвучить другую точку зрения. — Исследуются материалы дела.
Он приподнял дело, как торговец продуктами на рынке, который пытается определить вес арбуза мануально, без весов.
— Ваша честь, полагаю, что мы с коллегой на прежних заседаниях и в порядке досудебной подготовки всецело изучили материалы дела и они нам знакомы, — выдал я на одном дыхании.
— Прям так и
— Ну, если суд сомневается, — протянул я. В конце концов я ему подыгрывал. Так-то со своей стороны готов до посинения проходить все процедуры, это судья откровенно ленится.
— Ну, знакомы, значит знакомы, — уцепился судья за мои слова. — Теперь в прениях, есть что сказать?
— Ну, наша сторона поддерживает требования, — встал я.
— Уточнённые требования, — поправил меня судья.
— Так точно, их, родимых, «уточнённые».
— А Вы? — повернулся он к фискальщику.
— Ну как же, мы возражаем. Согласно позиции республиканского суда, изложенной в постановлении номер…
Мой коллега и оппонент в очередной и последний раз попытался толкнуть заранее заготовленную и наверняка блестящую речь в защиту своей службы.
— Суд Вас понял, — нещадно перебил его Лещёв. — Не будем тут. Реплик нет? Суд удаляется в совещательную комнату.
Лещёв честно ушёл и вернулся через три минуты (я засекал) с развёрнутой папкой, в которой был размашисто написанный черновик резолютивной части решения.
— Именем вольного города Кустовой, суд, в составе судьи Лещёва решил…
Мы стояли и слушали.
— … удовлетворить уточнённые требования, признать соглашение от… дата и номер.
Он так и сказал, не стал ковыряться и писать, что там за дата и номер. Не царское это дело.
— … недействительным по признаку ничтожности в отношении участника соглашения компании Хокшилд майнинг Кустовой, исключив возникновения прав и обязанностей у заявителя, иных правовых последствий, кроме связанных с недействительностью.
Я кивнул. Сегодня будет долгий день и планка задана высокая.
…
Фискальщик собрался и вышел, недовольно сопя себе под нос. Секретарь тоже ушла, унеся наше дело, но оставив ворох других.
— Аркадий, а Вы чего не выходите?
— Следующее дело снова моё.
— Вас слишком много в моей жизни, — шутливо погрозил пальцем он.
— Демид Фирсович, поздравьте меня.
— Поздравляю, — он вышел из-за своего стола и пожал мне руку. — А с чем?
— Я стал послом каганата Южный Алы Тау в Кустовом.
— Ого, ничего себе. Мы превращаемся в центр международной политики. А где это Ваше Южное?
— На востоке, полторы тысячи километров.
— Эк Вас закинуло. А много у Вашего
— Я один.
— Хм. На практике это означает, что любой вопрос по политике будут решать с Вами. Это такой взрослый пост, ответственность.
— Если понадобится жизненный совет, могу к Вам обращаться?
— Да, приходите.
В дверь заглянул Илья Адамович Рубинштейн, представитель фирмы «Грюнк».
— Заходи, Адамыч, — поманил его пальцем судья. Рубинштейн, оценив ситуацию в зале, невольно замешкался.
— Да иди уже, иди.
Лещёв стал распахивать окно в зале заседаний, словно ему было душно.
В это время заглянул молодой помощник.
— Марат, прикрой дверь, чтобы не надуло. Через пару минут приходи.
— Ваша честь, а Вы вместо Родионова? — поинтересовался Рубинштейн.
— Я всю неделю вместо всех, Адамыч. И по вашему делу тоже. Проклятые мидии. Я же говорил, что сало с водкой лучше мидий. Никто не послушал. Деликатес, твою мать! Занимают сейчас целое отделение в больничке.
— Ваша честь, а Вам же строжайше запрещено общаться с участником судебного процесса, в том числе…
— Ой, не трынди. Думаешь, я буду дело обсуждать? — сурово спросил он, вынимая папиросу из портсигара и саркастически хмыкнул. — Буду, конечно. Закуривай. А ты, Аркаша?
— Не курю, но постою с удовольствием.
— Да уж, конечно, постоишь. Короче… дело ваше швах.
— Прямо для обоих сторон? — осторожно спросил я.
— Не умничай, — осадил меня Лещёв. — Экспертиза прошла, подписи настоящие, накладные тоже. Короче, долг я сейчас взыщу.
— Ваша честь, но Вам запрещено предвосхищать судебный акт! — растеряно проблеял Рубинштейн.
— Адамыч, не умничай, не на лекции. — Он задумчиво затянулся. — Я прошу вас глубже посмотреть. Общался тут вчера с Губачевским. Ваша эта фирма «Грюнк» по уши в уголовном деле, причем не по безобидной контрабанде или там, уклонении от уплаты. Они барыжили наркотой в особо крупных размерах. И вся шайка там или убита, или арестована, или в бегах. Причём накрыли их имперцы, но я вам такого не говорил.
Неимоверным напряжением артистического таланта я делал изумлённое лицо.
Судья и оппонент курили в окно, что наверняка противоречило местным правилам противопожарной безопасности, но опять-таки Лещёва подобные мелочи не были способны остановить.
— А это значит, что ответчик по уши в дерьме. А раз он такой… Не думаю, что твой клиент, Аркаша, этот твой Цукерман… весь из себя белый и пушистый. К гадалке не ходить, тоже жулик и бандит. А это значит… Решение я вынесу, а вы три раза подумайте, — он затянулся, Рубинштейн тоже. — Подумайте.