Адвокат вольного города 8
Шрифт:
…
Единороги тоже были наготове неподалеку от форта и наблюдали его ещё с ночи, прибыли задолго до грузовика.
Грузовик остановился в километре от форта, высадил штрафников и уехал, предоставив им самим право определять свою дальнейшую судьбу.
Они потоптались, поговорили, кому-то даже дали по зубам. Сразу видно, идёт обмен мнениями, интеллигентная дискуссия и сторонами приводятся весомые аргументы.
А мы ждали. Кабыр занял стрелковую позицию на дереве. Два единорога его прикрывали, остальных
Когда штрафники подошли к форту, их для начала не хотели пускать, ворота были заперты, а майор, вооружённый новеньким биноклем, смотрел на это реалити и кратко пересказывал нам.
Потом их впустили.
Меня интересовал момент, когда внимание войска будет максимально отвлечено от склада. Кроме урядника, точку зрения, что Филиновых содержат в нём, разделял и мой новый ротный, и ещё парочка задержанных, которые оказались наиболее болтливыми.
И всё же это было не точно, их могли переместить.
Я взял мобилет и набрал заранее написанный номер телефона, единственный телефон в форте, стоящий в здании их штаба, в кабинете ротмистра.
Прошли долгие восемь гудков. В принципе, если не возьмут, то ничего страшного.
— Слушаю! — отозвался голос.
— Это Владетель граф Филинов. Я бы хотел поговорить с кем-то из Хомяковых.
Там, по ту сторону «линии» какое-то время молчали.
— По поводу? На какую тему говорить?
— По поводу обмена их родственников на моих. Интересно такое?
— Им может и интересно… Я доложу, позову. Сможете не класть трубку?
— А с кем я говорю?
— Меня зовут Карась, я вроде секретаря, вечного дежурного.
— А скажи мне, Карась, ты на чьей стороне?
— Я бы, Аркадий Ефимович, — внезапно блеснул свои познаниями Карась, словно золотистой чешуёй на солнечном мелководье, — хотел бы не сдохнуть.
— Ты если что, главное — падай шустро.
— Я запомню, но другим не скажу, ладно? Повисите на проводе?
— Сколько ждать?
— Минут десять, их ещё найти надо.
Я оставил мобилет включённым, но убрал в карман.
— Они собрались на целый митинг в районе ворот. Кажется, кто-то из их старших хочет всех штрафников арестовать, а кто-то что-то доказывает. Чуть особняком стоят двое, в том числе откровенный дедок.
— Пора. Пробуем, — отозвался я.
Шило перебросил меня, Джо и Ключа в недра склада, где я немедленно засёк магическое присутствие.
Истошно взвыл какой-то артефакт, зато я увидел стоящих у ворот и подсматривающих в щели Филиновых в количестве «все собрались», то есть отца, дядю, братьев, кузин, мать и младшую сестру.
Были они изрядно пыльными и сильно напуганными. А от воя сигнализации так вообще спали с лица.
— Что-то вы не очень выглядите, граждане Филиновы! Как вам вообще Кустовой, как кустовское гостеприимство?
—
Отец первым, а за ним и остальные бросились в мою сторону. Ворота склада сотряс удар. Тот, кто был снаружи, не имел ключей, но имел весьма опасный и буйный нрав.
— А как же поговорить? Может, давайте обсудим, как я плохо учился и вообще позор семьи?
— Прости, сын! Что хочешь, проси. Хочешь, мы все фамилию сменим, а ты оставишь себе? Только спаси!
— Ну, ладно-ладно, давайте уже убираться отсюда.
Шило возмущённо заворчал, но всё-таки перекинул нас всех, причём двойным прыжком я закинул их на центральную площадь города.
— Вот вам двадцать рублей на извозчиков, рекомендую домой и отмыться. А мне надо улаживать наследственные вопросы.
— Знаешь сын, мы тут решили, утрясём дело Грюнк и, пожалуй, вернёмся в Подмосковье. Что-то неспокойные тут дела, а мы загостились уже.
Я понимающе кивнул и тут же исчез, вернувшись вместе с двумя единорогами к позиции Кабыра.
— Стреляющий адвокат? — негромко спросил меня чем-то слегка встревоженный Кабыр с дерева.
— Аюшки?
— Скажи, а тебе тот колдун был сильно дорог?
— Да вообще не особо, а что значит «был»?
— Ну, он метался по двору, орал, потом не знаю как, но заметил меня.
— Магия, он же маг. И?
— Всё честно. Он выстрелил в меня своей огненной магией, я выстрелил в него своей огненной магией. Я выиграл. А у тебя больше нет колдуна. Нет претензий ко мне?
— Нет, ты молодцом. Я с тобой давно знаком, а этого ко… лдуна я впервые вижу, — мне совершенно некстати вспомнился папа дяди Фёдора.
— Тогда с тебя премия сто пятьдесят рублей.
— Замётано. Что-то ещё?
— Старика ведут в штаб.
Я проверил мобилет. Несмотря на мои ужимки и прыжки, связь удержалась, не прервалась, хотя я на пару долей секунды пропадал в процессе прыжков на Изнанку.
— А кто ведёт?
— Какой-то мужчина смурной.
— А можешь ему ножку прострелить, чтобы он так весело не бегал?
— А как же те сотники по списку, те двое, что ты до этого говорил?
— А видишь их?
— Вижу. Могу их, а потом ногу.
— Ну, так давай, чего не стрелял?
— Команды не было.
— Командую большими буквами! ШМАЛЯЙ, снайпер, от всей души шмаляй, за всех степняков на свете.
— Сто рублей сверху.
— Да что ты за человек такой, а как же стрельба ради искусства?! Заветы предков и традиции?!
— Шучу.
И Кабыр выстрелил, трижды, по моим ощущениям — вообще без паузы, как будто из СВД можно стрелять очередями. После выстрелов его поза не поменялась, он смотрел и смотрел в прицел.