Адъютант палача 3
Шрифт:
— Вынужден разочаровать вас, Михаил Степанович, — Ганецкий хитро улыбнулся в бороду, — Но граф имеет полномочия задержать даже меня. Звучит весьма странно, но мы люди военные и обязаны подчиняться приказам.
— Со мной прибыли ревизоры из ЕИВ канцелярии и Государственного комитета контроля. Моя задача — обеспечивать их безопасность и ограждать от излишне недоверчивых начальников. Поэтому прошу вас держать наш разговор втайне, так как речь идёт об угрозе безопасности страны. Граф Шувалов знает о деталях происходящего, и вы можете подать рапорт на его имя. Только в случае распространения озвученной информации среди личного состава, будьте готовы нести за это ответственность.
Жалеть этого колобка по фамилии Пилипенко я не собирался. Судя по тому, насколько дядя испугался, в махинациях он замаран. Другой вопрос, что это могут быть обычные интендантские штучки по оказанию
— А я могу узнать причину, по которой в расположение армии направлены столь важные люди? Ещё вы перешли дорогу кому-то очень влиятельному, — с лёгкой усмешкой произнёс Ганецкий, — Не припоминаю я того, что на людей государевых покушаются прямо в расположении действующих войск. Шума-то вы наделали немало, и весь лагерь только об этом говорит. Только зачем было казнить всех бандитов, что точно нетипично для русского офицера. Ведь вы им когда-то были, граф. Опять пойдут ненужные пересуды о вашей персоне, и так имеющей неоднозначную репутацию.
Это типа упрёк? Нет у меня совести, когда речь идёт о безопасности страны и борьбе с её врагами. Поэтому оправдываться никто не собирается. Беру свою чашку с чаем и делаю небольшой глоток. Завтрак вышел обильным, что как раз в тему, за что генералу огромное спасибо. После многодневной дороги, переправы через Дунай и скоротечного боя, мне пришлось весь вечер и ночь проверять партию сапог. Пилипенко оказался человеком вменяемым, и не стал тянуть время. И нужные сапоги были найдены сразу.
В итоге, часть нашей группы, которая немного отдохнула, занимается описью и допросом полковника со товарищи. Как я и предполагал, в самой афере он участвовал опосредственно и имеет шансы выкрутиться, если ревизоры не найдут чего-то другого. Ха-ха! Что касается купца Ахмеда, то Фредди взял его живьём и должен душевно с ним пообщаться. Меня же с утра вызвал генерал и накормил от пуза. Чувствую, что совсем осоловел, пора ввести хозяина кабинета в курс дела и идти спать.
— В 1872 года в славном городе Кимры, известного не только своими церквями, но и мануфактурами, появился странный товар. Начал его изготавливать весьма предприимчивый купец Михаил Чернов. Вроде как обычный сапог, да не совсем, — смотрю, Ганецкий отложил свою чашку и слушается с интересом, — Воры использовали весьма просто способ. Голенище сапога было из отвратной кожи, которую умело скрывали. Но это не главное. Основная проблема сего изделия — бумажная подошва. То есть мужик носит сапоги, а у них после первых же обильных дождей отваливается подмётка.
Делаю паузу, но генерал увлечён рассказом и даже махнул рукой для скорейшего продолжения.
— Партии подобных сапог обычно ловили и в Москве. Их пытались втюхать приезжим крестьянам из бедноты. Пока дело дойдёт до дождей и обувь развалится — к тому времени уже и искать некого. Да и не нужно это обычным городовым. Либо хорошо умаслены татями, или понимают бесперспективность подобных дел, так как мзду занесли ещё выше. Сначала купец возил небольшие партии сапог. А затем совсем обнаглел и стал продавать их возами. Далее, подобные ему крысы скупали товар и развозили по небольшим городам и деревням. Всё бы хорошо, но о ситуации узнал московский полицмейстер Лужин. Нет, это были не обычные жалобщики, на коих ему плевать, — машу рукой не верящему в милосердного полицая, генералу, — Егеря и псари нашего полицейского оказались жертвами обмана и в самый неподходящий момент на охоте пожаловались, что у сапог отвалилась подошва. Далее разгневанный аристократ повелел пороть купца и его детей. Те поклялись, что подобных сапог больше не будет.
Ганецкий рассмеялся, но не стал комментировать абсурдность ситуации. Здесь хищения и аферы на сотни тысяч рублей, а бравый Лужин устроил махинаторам только порку. Жалко, что данная информация дошла до меня столь поздно.
— А затем?
— Через два года партия в пятьдесят тысяч сапог всплыла в действующей армии. Вот вам и сказка на ночь. Мне рассказывать, сколько солдат обморозили бы ноги или умерли от болезней, используй они эти сапоги? А те штатские, которых я приказал задержать, являются Яшкой и Шмулем Малкиелями, купцами первой гильдии и выходцами из Двинска. Но про сапоги мы узнали совершенно случайно, — чую, что мне с трудом удаётся сдержать эмоции и не выматериться, — Отчего-то агенты на местах не сочли должным об этом сообщить. А наши дельцы до этого неплохо заработали на частных перевозчиках. Они наняли всех имеющихся в Южной Бессарабии
— Но ведь это ещё не всё? — без всякой улыбки спросил генерал, — Я немного слышал о вас, граф. А это значит — вы не остановитесь на достигнутом. И что же вы будете делать?
— Арестую всех задержанных и проведу допросы на месте — благо, имею такие полномочия, — отвечаю с усмешкой, — Далее попробую помочь перевозчикам, оказавшимся в сложной ситуации, отдам им часть подрядов. А затем поеду в Одессу, разгребать главное кубло врагов России.
— Да поможет вам бог, Иосиф, — перекрестил меня Ганецкий, — Но вы даже не представляется, какие люди стоят за всеми этими жидами.
В принципе, вскрывать более нечего. Три основные цепочки махинаций выявлены, и чистосердечные признания воров — только вопрос времени. Да и нападение на себя я не прощу никому. И мне прекрасно известно, кто стоит за братьями Малкиелями — товариществом «Грегера» и недобитым банкиром Рафаиловичем, уже вышедшим из тюрьмы. Но ничего, Коля Смирнов готов бороться с этой поганью, даже если это будет его последняя битва.
[1] Рейхштадтское соглашение — секретное соглашение между Россией и Австро-Венгрией по балканскому вопросу, заключенное 26 июня 1876 года при встрече императора Александра II и министра иностранных дел князя А. М. Горчакова с австрийским императором Францем Иосифом и министром иностранных дел Д. Андраши в Рейхштадтском замке. В этой реальности переговоры прошли на год раньше.
Глава 15
— Граф, вы понимаете, что натворили?
Встреча с Шуваловым происходила во дворце начальника Одесского военного округа генерала Коцебу, деликатно уступившего своё рабочее место главе канцелярии. Пётр Андреевич срочно прибыл из Бухареста, где располагалась ставка наследника, чьей нянечкой он являлся. А дела закрутились действительно интересные.
После достопамятного покушения и допроса выжившего посредника, я решил не медлить и пошёл по цепочке, за кончик которой удалось ухватить. Сначала взяли купца Мехмеда, который перед очень нехорошей смертью рассказал много интересного. Заодно, этот, безусловно, правоверный мусульманин, практически искренне пожертвовал немалую сумму на нужды русской армии. Я и сам малость подзавис, когда ознакомился с порядком цифр. Ларчик же открывался просто — товарищ являлся не только контрабандистом и посредником между купцами с обоих берегов Дуная, но и работал сразу на две разведки. Ещё и решал разного рода щекотливые вопросы, типа устранения неугодного человека. Причём география деятельности этого воротилы была весьма обширна.
Переварив полученную информацию, мы сразу арестовали братьев Малкиелей с их подручными, а также нескольких интендантов во главе с Пилипенко. Допросы шли в дороге, а когда наша кавалькада останавливалась на ночлег, то происходило протоколирование полученных показаний по всей форме. Мы не опричники какие-нибудь, и всё должно быть по закону. Хотя, я скажу честно — с жидами не миндальничали и прессовали их по жёсткому. К интендантам, как офицерам и дворянам, больше применялись меры психологического воздействия. С учётом того, что в нашем отряде были представители всех силовых и проверяющих ведомств империи, то никто особо не скрывался. Особенно, как соловьи, пели наши друзья — иудеи. И наговорили они такого, что даже мне стало страшно. Нет, не за свою жизнь. Я в принципе давно ничего не боюсь, разве что покушений на семью. Испугали меня творящиеся дела, а стоящие за махинациями персоны привели в крайнюю степень бешенства. Пока мы были в Бухаресте, Фредди телеграфировал всем нашим бойцам, чтобы они срочно ехали в Одессу. Заводы перевели на закрытое положение, так как сильно сокращалось количество охраны. Всё моё многочисленное семейство перебралось на дачу под защиту самых толковых бойцов. Что-то не нравится мне происходящее, и закончиться оно может чем угодно. Поэтому лучше дополнительно позаботиться о своей безопасности и довести дело до конца.