Аэлита. Сын неба
Шрифт:
Пилот Стивен впереди и ниже него деловито и сосредоточенно стал готовить межпланетный корабль к запуску, принимая доклады от членов экипажа. Он проверил работу двигателя, систем управления полётом, световых фильтров и толстых бронированных жалюзи, закрывающих иллюминаторы в жилом отсеке и на носу корабля, над капитанским мостиком.
Вскоре последовали доклады от Стивена и других командиров межпланетных кораблей. Всё было готово к старту. И Скайльс доложил по рации мистеру Крабсу о готовности к взлёту. Тот, сделав внушительную, длинную паузу, отдал команду на старт. Из динамика громкоговорителя в рубке управления межпланетным кораблём послышался
«Ну, вот и всё!» – подумал Скайльс.
Он хотел было испугаться, но не смог: всё ещё действовала эйфория от оглушительного ликования и неистового буйства зрителей фантастического зрелища. К тому же, выпитое шампанское слегка опьянило его и настроило на беспечный лад.
Обратный отсчёт подошёл к концу: «…три, два, один! Старт!!!»
Скайльс нажал на небольшом пульте перед собой кнопку, запускавшую двигатель межпланетного корабля. Наступила странная тишина, но вдруг через секунду по всей тысячетонной громаде пробежала сильная дрожь, раздался рокот, переросший в оглушительный гул. Корабль шевельнулся, казалось, покачался из стороны в сторону, словно раздумывая, и вдруг бездонное небо наверху, в прозрачном куполе рубки с огромной скоростью понеслось навстречу Скайльсу, стремительно меняя цвет и становясь всё более тёмным. Вот оно стало на секунду глубоко пурпурным и вдруг раскинулось вокруг чёрным бескрайним ковром с мириадами колющих глаз через толстое стекло искорок звёзд.
От перегрузки невозможно было пошевелить ни одним членом туловища. Экипаж впечатало в мягкие глубокие кресла. Межпланетный корабль набирал невиданную скорость. Скайльсу показалось, что он сейчас потеряет сознание.
***
Когда в динамиках громкоговорителей вокруг послышалась команда «На старт!», зрители на трибунах и люди на многие километры вокруг враз притихли. Стоявший до того многоголосый гвалт толпы смолк, и сквозь внезапно возникшую тишину на всю округу, залитую лучами утреннего солнца, вдруг стали слышны слова диктора, произносящего обратный отсчёт.
После громкого «…три, два, один! Старт!» прошла всего лишь секунда, и десятки тысяч наблюдающих фантастическое зрелище людей увидели, как под межпланетными кораблями появились могучие вспышки ослепительного пламени. Тотчас раздался оглушительный грохот, переросший в неимоверный гул. Земля задрожала от напряжения. Трибуны тоже взревели в ликовании, заглушив на секунду могучие звуки старта.
Дым от пламени, вырывающегося из сопел двигателей кораблей, засасываемый мощными насосами, устремился под поверхность стартового поля, откуда по подземному бетонному тоннелю понёсся к специальному отверстию, подобному жерлу вулкана, выводящему газы в атмосферу за несколько километров от трибун. Было хорошо видно как оттуда, из вертикального раструба газоотвода, вырвался могучий клубящийся столб сизо-серого дыма, устремившийся ввысь.
Один за другим межпланетные корабли гигантскими рыбинами, оседлавшими фейерверки, взвились в небо. Спустя какие-то мгновения они напоминали уже огромные одуванчики на гигантских стеблях из клубящегося сизо-серого дыма, которые росли, с неимоверной скоростью взмывая в бездонное небо. Через несколько секунд они превратились лишь в пять серебристых звёздочек в высоком небе, которые будто забыли убрать с небосвода с наступлением утра, а ещё через минуту и вовсе исчезли из вида. И лишь пять огромных столбов дыма, вершины которых терялись где-то высоко в небе, скрутившись в гигантскую
***
Крабс смотрел на безоблачное небо, где растворялись и таяли в вышине столбы дыма, унёсшие в неизвестность межзвёздного пространства вложенные его корпорацией в перелёт десятки миллионов долларов.
«Надеюсь, это мне окупиться!» – подумал он, впрочем, лукавя сам с собой, поскольку лично ему всё это дело не стоило уже ни цента.
Слуга открыл перед ним дверцу его шикарного лимузина.
Уже спустя четверть часа Крабс был весь поглощён каким-то другим важным делом, будто никакой марсианской экспедиции никогда и не существовало.
«Вы слышали?!.. слышали?!..»
В двери кто-то сильно тарабанил.
Лось проснулся и взглянул на часы. Стрелки показывали начало пятого.
«Что могло случиться в такую рань?!» – удивился инженер, направляясь на оголтелый стук. Казалось, кто-то хочет напрочь вынести ему входную дверь.
На пороге стоял ошалелый Гусев. Он тяжело дышал. Видимо, ему пришлось бежать.
– Вы слышали?!.. Слышали?!..
Гусев, бесцеремонно ввалившись, быстрым шагом, от возбуждения не находя себе места, метался взад-вперёд по квартирке. Лось с тревогой смотрел на него, пытаясь сообразить, что случилось. Видно, произошли какие-то крупные неприятности на строительстве междупланетных аппаратов.
– Что… что стряслось?! – старался добиться инженер хоть какого-то признания от будто белены объевшегося Гусева.
Тот всё ещё тяжело дышал, не в силах прийти в себя.
– Да что такое, в конце концов?! – возмутился Лось.
Он поздно лёг и не выспался, а потому был не в восторге от столь раннего, сумасшедшего визита.
Накануне, как всегда в последнее время, инженер долго мечтал на балконе, глядя на небо над Петроградом, которое ближе к осени стремительно темнело и становилось всё более глубоким. А потому при желании можно было различить и Марс….
– Вы слышали, Мстислав Сергеевич?! – Гусев, наконец, мог говорить, уже немного отдышавшись. – Американцы полетели!.. Скайльс на Марсе!..
– Когда?! – Лось от неожиданности присел на кровать, почувствовав какое-то бессилие, разливающееся по всему телу. Он готов был услышать всё, что угодно, но только не это.
– Да вчера же!.. Вчера! – всё ещё тяжело дыша, произнёс Гусев. – Я как узнал, так прямо к вам!.. Бежал от самого дома!.. Мчался!!!
Лось зачем-то поднялся, прошёлся по комнате, задумчиво выпятил вперёд губы, пытаясь воспринять неприятную новость, в которую никак не хотелось верить, да так и встал в растерянности перед Гусевым.
Теперь вдруг он явно, с болью в душе ощутил, какой промах сделал, когда открыл, выболтал за непринуждённым разговором секреты постройки своего междупланетного аппарата Скайльсу. Тем обиднее было то, что он мог бы этого и не делать, – никто же его не заставлял. Было досадно, что его опередили, полетели вперёд него, воспользовавшись его же идеями, его же достижениями, его же решениями и инженерными находками. И если ещё вчера Лось был не против того, чтобы американцы тоже летели на Марс, то теперь, когда это стало реальностью, он просто негодовал от возмущения. Негодовал на всех и, в первую очередь, на себя, поскольку своими руками передал ключи от Марса в чужие руки.