Аэрогарды
Шрифт:
Через несколько секунд д'Марья тоже различил слабый голубоватый отблеск, даже не отблеск, а тень — только более светлую, чем окружившая аэрогардов тьма.
Стало еще светлее — Ямада вышел за угол.
— Там еще поворот, — прокомментировал майор, осторожно продвигаясь вперед: плавно, аккуратно, скользящим шагом, так что картинка с его датчика совершенно не дергалась.
Становилось все светлее. Еще поворот. Что у них там за фортификационные зигзаги?..
Внезапно д'Марья почувствовал, что ему стало душно, как будто он сам шел по узкому коридору навстречу неизвестному источнику света,
После очередного поворота стало совсем светло. Коридор, против ожидания, не сузился, а наоборот, расширился. Стали видны горевшие в потолке плоские плафоны, дающие странный, какой-то призрачный сине-серый свет, при котором не бывает теней и прекрасно заметна структура самого воздуха.
Аэрогарды остановились — видимо, сейчас Ямада командовал жестами. Майор стал поворачивать голову, давая командиру «Ред Алерта» возможность рассмотреть все в деталях.
Д'Марья бросил беглый взгляд на индикатор записи — тот горел ровно — и стал рассматривать коридор.
Ага — вот и двери. Обычные, легкие, но расстояния между ними были значительными, как будто те помещения, куда вели двери, размер имели очень большой.
Чертов коридор впереди снова сворачивал — метров через тридцать.
Аэрогарды остановились возле первой двери. После секундной паузы к ней подошел Зоммер и осторожно приоткрыл.
Д'Марья быстро нажал на сенсор, увеличив картинку с датчика обер-лейтенанта, которая теперь заполнила весь экран.
Светло. В помещении горел свет — такой же, как и в коридоре. Д'Марья различил легкое потрескивание, которое он сначала принял за помехи, но потом увидел, что один из прямоугольных плафонов, треснувший пополам, искрит и мигает, и понял, что треск производится именно им — и треск довольно сильный, раз он слышен через внутренний микрофон бронесферы.
Вопреки ожиданию, помещение оказалось не таким уж большим. Почти целиком оно было заставлено всякой аппаратурой очень архаичного вида — какие-то циферблаты, окошечки со стрелочками, тумблеры, ручки… верньеры, вспомнил д'Марья; несколько могучих зеленых шкафов, на которых в ряд были укреплены бобины с чем-то похожим на древнюю магнитную ленту… стены выкрашены желтой, похоже, масляной краской, на одной из них, аккурат между двумя мощными шкафами нарисован… да, нарисован красный человек, руки подняты к небу, глаза лезут из орбит, на шее — верёвка… неприятно даже смотреть… деревянные стулья и столы, квадратные серые ящики с экранами — телевизоры? — потом ящики без экранов, но с клавиатурами — старыми, не сенсорными и даже не с запрещенными теперь виртуальными, — Зоммер медленно двигался по комнате, на пороге уже стоял Игнатьев… ровные пачки плотных листков бумаги бежевого цвета, еще что-то…
Ага. На облупившейся зеленой краске толстого шкафа большой темно-красный мазок — будто кто-то взял здоровенную малярную кисть, окунул ее в ведро с суриком и маханул по шкафу, приподнявшись на цыпочки: основная часть кровавого пятна находилась метрах в двух с половиной над полом.
Зоммер резко вскинул руку, потом присел, осматриваясь.
Между двумя столами, очевидно, выплеснули остатки сурика из ведра — там виднелась здоровенная
Зоммер приложил автомат к плечу, и теперь д'Марья видел все буквально на мушке. Стол, еще стол… за ним до стены — пустое пространство, что-то торчит… ножки перевернутого стула… осторожно, не спеши… куда это ведут капли?., обойди стол, а что это?
Зоммер опустил автомат и эамер, видимо, рассматривая этот брошенный в углу помещения грязный узел с тряпьем. Д'Марья прищурился, пытаясь разобрать детали картинки, но мешал помаргивающий свет и неприятный, какой-то химический запах.
Д'Марья дернул головой — какой запах? Даже Зоммер не может ничего почувствовать. Вот уж игра воображения.
Д'Марья криво усмехнулся и снова стал смотреть.
Ничего не разобрать. Какое-то тряпье, свернутое и небрежно брошенное… но из-под него торчат ботинки, высокие ботинки, военного образца… но ногам там все-таки поместиться негде.
Изображение ушло в сторону — Зоммер огляделся, кругом ничего примечательного или опасного больше не было, разве что кто-то спрятался в шкафу: обер-лейтенант сделал жест — все чисто — и, повернувшись к куче тряпья, стал осторожно к ней приближаться.
Подойдя поближе, он снова остановился. Нет, это не может быть человек, узелок слишком мал… и даже не узелок, а нечто вроде скрученного грязного гражданского плаща или пальто… а ботинки — что ботинки? Лежат себе.
Зоммер стволом автомата осторожно ткнул в узел. Ничего не произошло. Тогда он еще более осторожно приподнял край тряпки, напоминавшей одежду.
Сначала д'Марья ничего не разобрал. Ботинки оказались на ногах, но дальше ничего не было видно, только какие-то засохшие ошметки, похожие на старую резиновую игрушку-осьминога, которая у капитан-полковника была в детстве и которую бабушка выбросила на ломойку, когда осьминога почти сожрал, а потом чуть не сдох сам, ее любимец питбуль Арсений… да, эти ошметки тоже выглядели так, будто это остатки чьей-то неудавшейся трапезы.
Зоммер наклонился пониже, и д'Марья понял, что ноги в ботинках просто отгрызены или оторваны — в пальто были завернуты только части от ступни до колена. Ошметки… да, наверное, внутренности, это мы уже видели… а вот и рука, и она сжимает приборчик со светящимся зеленым шкалой и кнопкой.
— Обер-лейтенант, не трогать! — крикнул д'Марья. — Позовите майора, дайте ему посмотреть.
Он не сразу сообразил, что Ямада его слышит.
Майор отстранил Игнатьева, быстро подошел к Зоммеру, наклонился над останками — изображение с его датчика стало крупным.
— Конечности не отрезаны, — наконец негромко произнес Ямада. — Я бы сказал, что их оторвали — видите, как измочалены волокна?.. Прибор… да, такой же. И кнопка, кажется, утоплена. Ботинки американские, но давнишнего, прошлой войны, образца. На рукаве полевого комбинезона старой… похоже, русской… формы шеврон, таких я не видел. Все это лежит здесь, очевидно, день, много — два… А вот внутренности, между прочим, не принадлежат человеку, — неожиданно добавил он.
— А кому? — попытался удивиться д'Марья.