Aeternum bellum (бесконечная война)

Треффер Александра

Майдель пришёл в ярость. Как, ну, как филиям удалось разгадать его, казалось бы, безупречный план? Занятый своими переживаниями, он не заметил на стене замка Райхенштайн облачённую в чёрный плащ высокую фигуру. Некоторое время наблюдатель с усмешкой смотрел на суету вокруг Трехтингсхаузена, а после бесшумно исчез, растворившись в темноте.

Вне

себя от бешенства дукс метался по гостиной Эренфельза. Оробевшие сервиноктисы, входившие в ближайший круг Морсатра следили за движениями хозяина, боясь шевельнуться или опустить глаза. Только Виттельсбах оставался спокойным. Он тоже не отводил взгляда от нарезающего круги по помещению Вольфа, но в нём был не страх, а лишь лёгкая ирония.

– Среди нас появился предатель! – завопил Майдель, заставив стёкла и хрустальные подвески люстр жалобно зазвенеть. – Вы, только вы присутствовали здесь при разработке плана. И один из вас продался филиям. Может это ты, Ганс? Или ты, Оскар? А-а, ожидать подобного, скорее, стоило бы от тебя, Конрад…

Взгляд чародея из ироничного стал презрительным. Он фыркнул и демонстративно отвернулся.

– Нет, я ошибся. У Виттельсбаха особый кодекс чести, который не позволит ему стать изменником, даже если он во многом со мной не согласен. Значит, кто-то из вас семерых донёс о нашей операции светлым, чтобы те приняли меры. И я узнаю, кто…

– Морсатр…

Тот замер.

– Что?

– Как ты собираешься это выяснить? – пренебрежительным тоном полюбопытствовал Виттельсбах. – Совет состоит из девяти человек, включая нас с тобой. – Ты не боишься, что дискредитируешь, в первую очередь, самого себя?

Майдель пристально посмотрел на советника.

– Что ты имеешь в виду? Объясни.

– Объясняю. Ты тоже входишь в число тех, кто решал судьбу поселений. И, как всем известно, молчаливостью не отличаешься. Возможно, именно ты поделился идеей там, где предостаточно чужих ушей. Начнёшь расследование, и среди слуг ночи пойдут слухи, что дукс не умеет держать язык за зубами?

– Что ты городишь? – наклонившись к магу, угрожающе зашипел Вольф.

Тот слегка отстранился.

– Я, как и ты, рассматриваю все варианты. И, прошу, не нависай надо мной, ты оккупируешь моё жизненное пространство.

– Да я… я тебя в порошок сотру!

– Попробуй!

Два колдуна мерили друг друга взглядами, один из которых горел злобой, а другой светился откровенной насмешкой. И последнее выводило Морсатра из себя. Невозмутимость Виттельсбаха всегда заставляла Вольфа пасовать перед ним.

Овладев собой, Майдель сел и задумался. Слова Конрада заставили его засомневаться. Возможно, он и впрямь оказался недостаточно осторожен и сам проговорился о грядущей операции…

Чародей, усмехаясь, наблюдал за дуксом. Истинно, лучший способ защиты – нападение. Конечно, применять эту тактику постоянно не стоило, иначе Вольф рано или поздно что-нибудь заподозрит. Виттельсбах не был глуп, и умел анализировать ситуацию не хуже стратега Морсатра. На

сей раз, похоже, его приём сработал, ну, а потом маг изобретёт что-нибудь другое.

Выйдя из транса, Вольф махнул рукой, отпуская подчинённых. А Конрад, субвертировав к Либенштайну, вдохнул полной грудью свежий, слегка пахнущий прелой листвой воздух и вошёл внутрь.

У иллюминаса Виттельсбах застал Фёдорова, Чижова и незнакомого ему молодого чародея, зовущегося Феликсом Хоффманном. Узнав имя гостя, последний начал заикаться от волнения; для филиев Виттельсбах давно стал живой легендой. Улыбнувшись юноше, маг пожал ему руку, и тот, попрощавшись с соратниками, с шумом исчез.

– Неопытный ещё, – усмехаясь, сказал Рудольф, – громыхает.

– Ничего, научится, – ответил Конрад. – В его возрасте я, перемещаясь, создавал вокруг себя вихри пыли. И долго потом чихал и отплёвывался.

Присутствующие засмеялись.

– Верится с трудом, – улыбаясь, сказал Владимир.

– Все мы когда-то были молодыми, – с грустинкой констатировал иллюминас. – Но ты ведь не просто так пришёл, сынок? Что-то случилось?

Виттельсбах пересказал друзьям содержание беседы с дуксом.

– Ай да Конрад, – весело произнёс Фёдоров, – тебе бы дипломатом быть! Это надо же додуматься – свалить вину на самого Морсатра.

Но Лёвенштайн выглядел озабоченным.

– Ты по лезвию ходишь, мальчик мой! Я начинаю опасаться за твою жизнь.

Волшебник беспечно махнул рукой.

– Вольф, конечно, умён, – отозвался он, – но ведь он меня и не подозревает по-настоящему. Да и справиться со мной не так-то просто.

– Один на один Майделю, конечно, с тобой не совладать. Ну, а если он выпустит на тебя всю свою свору?

– Вот тогда и подумаем, что делать.

– Несомненно, в этом случае, – подал голос Игорь, – мы все встанем за Конрада.

– А вдруг не успеем?

– Ох, да что же вы меня раньше времени хороните? Мы с Майделем знакомы с детства, неужто я его не переиграю?

– Конрад прав, – сказал Владимир. – Оба знают друг друга, как облупленных, но камень за пазухой держит только Виттельсбах. И хорошо его прячет, не догадаешься. Веди себя, как всегда, и неприятностей не будет.

– Верно, – ответил маг. – Однако меня беспокоит, что теперь Вольф, скорее всего, станет принимать решения в одиночку, никого не ставя в известность.

– Что ж…

Иллюминас покачал головой.

– Ты долго успешно помогал «Филии луцис», Конрад. И в том, что Майдель начнёт скрывать свои планы, нет твоей вины.

В глазах мага мелькнул весёлый огонёк.

– У меня остались кое-какие лазейки, и я продолжу добывать информацию.

– Нет, – твёрдо сказал Лёвенштайн, – я не стану рисковать тобой, сынок! Ты мне слишком дорог, и даже ради победы я не могу позволить себе тебя потерять.

Наступила тишина. Владимир и Игорь во все глаза смотрели на иллюминаса, а у Конрада задрожали губы, и он отвернулся, чтобы скрыть нахлынувшие чувства.