Афанасий - герой республики

Беймук Олег

— Это еще что такое? — спросил я у Вики.

— Темнота, — бросила та. — Совершенно не разбираешься в нижнем белье! Это юбки, которые надеваются под основную! Причем это не «нижние», а «промежуточные». Ходить в них допускается по дому, среди домочадцев. В приличном обществе это, конечно, недопустимо. Но обрати внимание на контингент тех, кто решился выучить новый танец в такой форме одежды. Молодые девчонки. Видимо, студентки Мариинки. В смысле, балетной школы. Артистки, в общем. Приехали с парнями из Академии знакомиться. А тут такой бонус — делать это сподручнее без юбки! Уверена, что завтра с утра многие из них с удивлением обнаружат себя в койках парней вашей общаги!

Кстати, а ты как относишься к идее уединиться в каком-нибудь алькове прямо в Академии, не уходя в дормиторий? Здесь до утра сплошной бардак будет! Или сперва пойдем еще немного выпьем?

И мы немного потанцевали, затем вернулись в фуршетный зал, перекусили и отправились искать уютный и незанятый пуфик на втором этаже. И задержались там почти до подъема.

А утром нашли комнату, где переодевались перед выступлением, оделись в форму и отправились в дормиторий или, исходя и специфики учебного заведения, по казармам.

На входе в мужскую казарму пришлось уступить место небольшой стайке разнообразно и очень специфически одетых (точнее, раздетых) девушек. А войдя в наш кубрик на четверых, наткнулся на многозначительно хмыкающих, распираемых какой-то новостью, соседей.

На вопрос «ну, и как прошел Бал?» получил молчаливые взгляды в сторону Медведчука. И путем несложных опросов узнал, что утром в его койке обнаружилась миниатюрная полу-раздетая брюнетка. Которая на вопрос: «Ты кто?» непредсказуемо ответила «А где я?» Причем, кто она и как здесь оказалась (и кто ее с собой привел), не смог ответить никто из присутствующих. Непонятным оставалось и многое другое: например, почему девушка была не полностью голая, и как она оказалась в койке Медведчука? Ведь он, благодаря крестьянскому воспитанию (и его собственным признаниям) знал только два способа расположить к себе девушку: передом и задом.

Не успел я освоиться и начать делиться впечатлениями о вчерашнем, как в кубрик ворвался Морда и скомандовал приказным тоном:

— Так, отряд, слушай мою команду! Через десять минут построение в парадной форме на плацу перед входом в казарму! Бегом, сам Ректор требует!

— Для чего? — логично поинтересовался Крушельницкий.

— А для чего обычно начальство вызывает? Пряники раздавать будет! А то сами на помните, что вчера на Бале творили?

— Да ничего мы н творили!

— Ну, Вы втроем может и ничего выдающегося, а вои Искр точно вчера на важной мозоли одного из власть имущих оттоптался на славу! А наказание (как и награждение) у нас дело коллективное! Огребать все будут! Десять минут!

— Десять минут нереально, — пробормотал Длинный. — Парадка хранится в каптерке, а не в комнате. Нужно еще унтера найти и растолкать. Так что половина склянки, не меньше!

— Ладно, одевайтесь не спеша. А я пойду женскую часть отряда потороплю. Тем тоже не меньше времени потребуется. Но построение на плацу!

И Морда ушел, а мы отправились искать каптерщика. Который оказался на месте, и наши парадные одежды почти в порядке, даже гладить сильно не пришлось. Так что вышли на плац даже раньше положенного. А вскоре подтянулись и Светлячок с Сосулькой. Оказалось, самым сложным оказалось вытолкать из их кубрика какого-то мужика, которого «сняла» вчера Сосулька. Но совместными усилиями с Мордой это удалось сделать достаточно быстро. Бонусом оказался спуск полуодетого «джентльмена» с лестницы в исполнении того же Морды. Под аплодисменты всей общаги.

А после этого мы вместе, строем, отправились в административный корпус.

Как оказалось, в приемной ректора нас уже ждали, и немедленно пригласили внутрь, пред светлые очи самого герцога Александрова.

— А, тот

самый супер-отряд под руководством Матвея Максимилиановича Воробьева? — строго спросил герцог. — С утра Вас жду. Точнее, разговор с Его Преосвященством у меня был еще вчера, и попались бы вы мне после этой беседы, тональность нашей беседы была бы совершенно другой. Хотя результат, хвала Богам, предопределяет не Священная Конгрегация. Афанасий Матвеевич, Вы специально задались целью выводить главу Конгрегации из себя? Или это у Вас само собой получается?

Впрочем, наш с ним разговор теперь уже дело прошлое. Вы знаете, надеюсь, что в Республике главным информационным рупором Центрального Совета является Газета «Искра»? И что без рецензии Генерального Секретаря не выходит ни один номер? И что один из первых экземпляров доставляют из типографии, в том числе, и мне? Ну, так ознакомьтесь-ка с материалом о вчерашнем Бале в нашей Академии! Редакторская статья, с гравюрой, на втором развороте! Сегодня эту статью прочтет весь город. А через неделю тиражи достигнут самых глухих уголков Республики! В том числе Вашего любимого Воронежа! Ведь Вы с женой, барон, оттуда к нам прибыли? Ну, вот и ознакомьтесь, что пишет о вчерашних художествах центральная пресса!

Глава 27

Подойдя к столу, Морда набрал в грудь воздуха и открыл вторую страницу. И мы сразу увидели редакционную статью. Точнее, гравюру к ней в четверть страницы. На которой были изображены мы с Викой. Тонкими линиями, но совершенно понятно. Хороший рисунок, на мой взгляд. А потом я сконцентрировался на самой статье. Она, внезапно, оказалась совершенно не ругательной, а совсем даже наоборот. Неизвестный корреспондент взахлеб рассказывал о «внезапно чудесном вечере», устроенном в Академии. И что «обычно скучное и стандартизованное мероприятие» лично ректор Академии превратил в «самое замечательное событие этой осени». И во многом это произошло благодаря тому, что «новая кровь» Академии (в лице ее лучших курсантов) рискнула представить высшей элите света новейший танец — ВАЛЬС. И при этом рискнули показать присутствующим новейшую мужскую, и особенно женскую моду! Которая тут же была подхвачена... ла-ла-ла и все в этом стиле.

Быстро пробежав глазами статью, я не нашел в ней никакой критики, ни в адрес начальства Академии, ни в свой лично. И непонимающе уставился на Ректора.

— А... Григорий Игнатьевич, а при чем тут Конгрегация? — тупо спросил я у Ректора.

— А ни при чем! В статье изложено мнение Генерального Секретаря. А Епиcкоп высказывал свое личное мнение. На которое я, исходя из существующих реалий, могу наплевать из этого вот окна! А Вы, барон, хоть и завуалировано, но названы в статье одним из «выдающихся героев, недавно вернувшимся из дальнего ответственного похода». Да еще и «заслужившего государственную награду». То есть какие-то слухи в обществе уже ходят о Вашей командировке. Значит, заслуги Вашей команды должны быть оценены по заслугам! Так что команда, стройся! И главную заслугу, а также знак «За отличие» получает ваш командир, Максим Максимилианович Воробьев!

— Служу Республике! — рявкнул Морда, принимая из рук Ректора коробочку из полированного дерева.

— Затем награду получает заместитель командира, граф Юрский, Иван Семенович! Награда, конечно, немного не соответствует титулу, но Солдатский Крест Второй Степени это хорошее начало службы.

— Служу Республике! — рявкнул Длинный, выпятив грудь.

— Остальные также не обойдутся без наград, — пообещал ректор, — Остальные, подходите по одному, включая лекарей. Каждый получит Солдатский Крест Первой Степени.