Афера по букве закона
Шрифт:
— Договор, доверенность, расписание на несколько дней, опять договор, еще один… Пока ничего, что могло бы нам помочь.
— Ну я хоть поел и выпил в одном из лучших ресторанов города, — довольно произнес Костик, откупорив коньяк. — Причем бесплатно, а то на зарплату бюджетника особо не разгуляешься.
— Мы без вас, Константин Иванович, как без рук, — решила я раз за вечер быть милой.
Один комплимент — мой суточный лимит, вот и пригодилось. Ну, для Костика мне ничего не жалко.
Я
Но попытка не пытка. И у Костика есть коньяк, может, это растопит сердце сурового гуру юриспруденции.
Мы поднялись наверх и застали картину маслом. Папа явно не ожидал вторжения такого количества народа, но даже не смутился своего внешнего вида. Или еще не протрезвел. В моем шелковом халате с цветочками (Танькин подарок, не мое приобретение) папуля выглядел комично. И эту картину дополнял помятый фейс.
Окинув нас взглядом, Зигмунд Давидович потер виски и сказал:
— Ивонна, не могла предупредить, что ты не одна придешь?
— Боялась, что одна тебя не расколю.
— Не надо колоть, и так башка раскалывается.
— Коньячку? — предложил Костик, прошествовав по-хозяйски к шкафчику со стаканами.
— Хоть один нормальный человек в твоем окружении, — заметил папуля.
Я решила не вступать в словесную перепалку, зная, что это может затянуться. Или от Ботаника подхватила бактерию молчания?
Когда Костик протянул папуле коньяк, старик заметно подобрел, даже довольно улыбнулся и спросил:
— Ну и чем вы на этот раз занимаетесь?
— Да все как обычно, — пожала я плечами. — Убийства, пропавшие без вести женщины, украденные телефоны, тайны, интриги, расследования.
— Неинтересно, — скривился папа.
— Ивонна, посмотри на это, — протянул Ботаник мне телефон. — Кажется, для предварительного просмотра прислали Виктории статью о Верещагине. Дата стоит завтрашняя, судя по всему, это какой-то интернет-журнал.
Я взяла телефон и начала читать. Так, это все мы знаем от Эда, а вот и фото, подобрали самые трогательные и душещипательные. На одной Верещагин в больнице, а на следующем снимке в доме престарелых. Я вернулась к началу статьи, где было несколько старых фотографий. Молодой Станислав Ильич с дипломом в руках — сейчас он выглядит лучше, возраст ему к лицу. И раньше, видимо, Верещагин занимался спортом. Но о тех годах, когда не было ни слуху ни духу от него, упоминается вскользь. Интересно, однако.
Пока папа с Костиком уговаривали коньяк, а Ботаник делал себе кофе, я просмотрела все файлы. Информационной бомбы там не нашла,
Отложив телефон Ботаника, я уставилась на подобревшего родителя и спросила в лоб:
— А знавал ли ты когда-нибудь некую Лидию Марченко?
— Я? — очень натурально удивился папа. — Впервые слышу.
— Она пропала чуть больше тридцати лет назад, — не сдавалась я. — Кажется, Леша тебя об этом спрашивал.
— Кто меня спрашивал? — еще больше удивился папуля, но когда я нахмурилась, решил не доводить до рукоприкладства и протянул: — А, мент твой. Ну да, хотел что-то от меня в четыре утра, едва я сошел с трапа самолета.
— Папа!
— Ивонна, не ори, голову еще не отпустило.
— Зигмунд Давидович… — начал Ботаник, но папа его прервал:
— Парень, ну не разговоришь ты меня, если я сам не захочу. Поверь, я в суде собаку съел, когда ты еще не родился, так что даже не пытайся.
— Папа, мы знаем, что Гончаров был влюблен в девушку, которая пропала. Но у нее был жених, с которым они познакомились в Сочи. Вскоре и он уехал из города…
Черт! Черт! Черт!
— Ивонна? — трое спросили одновременно, заметив, видимо, шок на моем лице.
Фотографии в кабинете Гончарова, один снимок из статьи о Верещагине и… Это не может быть совпадением.
— Позвоните кто-нибудь Леше, — тихо сказала. — Скажите, что я знаю, кто стоит за Верещагиным.
— Ивонна, остановись, — папа поднялся следом за мной. — Ты никуда не пойдешь одна.
По выражению лица я поняла, что мой старик не шутил. Сложила руки на груди и с вызовом спросила:
— Ремень достанешь?
— Если понадобится.
— Лидия Марченко, — напомнила я.
— Плесни-ка, доктор, мне еще коньяка, — подставил папа со вздохом стакан Костику. — Знаю я ее, и она жива. По крайней мере была месяц назад.
Я вернулась в кресло, готовясь выслушать историю исчезновения Лидии. И, возможно, удостоверюсь окончательно в своей догадке. Сама не могу поверить… Черт возьми! Неудивительно, что моя вера в людей после такого умирает.
— Ты ее вывез из страны? — спросила я, когда поняла, что папуля не собирается продолжать, занявшись поглощением коньяка.
— Вывез. Она пришла ко мне, такая разбитая, несчастная. Я сразу не понимал, чего она хочет, и отказался от этой аферы. Посоветовал Лиде разобраться со своими мужиками, а не просто сбегать. Но она не могла, потому что… Это странно, конечно…
— Она любила их обоих, — догадался Костик.
— Да. И решила, если исчезнет, то сделает лучше для всех. Я согласился в итоге, хоть и не понимал ее. Помог ей сделать новые документы и отправил в Чехию. Там она и живет.