Афера
Шрифт:
Сустевич подходит ко мне, протягивает руку.
— Мистер Ларго?
Я поднимаюсь с дивана и жму ему руку.
— Какой приятный сюрприз, — добавляет он с русским акцентом.
— Я тут мимо проезжал, — объясняю я. — Решил вот заскочить на блинчики с икрой.
Профессор искренне удивлен, будто я и вправду зашел перекусить, а он так невежливо со мной обошелся, ничего не предложив.
— А вы хотели чего-нибудь? Серьезно? Может, чаю?
— Нет, спасибо, — отвечаю я. — Я пошутил.
— Понятно, — говорит он, жестом
Чует мое сердце, он прекрасно знает, кто я такой. Русский бандит, который требует, чтобы охрана обыскивала посетителей вплоть до мошонки и отбирала мобильные телефоны, не пустит случайного прохожего в свой дом, клюнув на сомнительное обещание сделать его богаче на миллион долларов.
Но я решаю подыграть.
— Я отец Тоби Ларго, — объясняю я. — Он должен вам деньги.
Мотнув головой, Сустевич отмахивается от моих слов, как от надоедливых мошек, роящихся вокруг него.
— Сейчас многие в долгах, — отвечает он.
Не совсем ясно, то ли он извиняется, что не помнит моего сына, то ли сетует на современное общество в целом.
— Мой сын имел дело с одним из ваших людей, Серегой Костоправом.
— Серегой… — пытается повторить он, но замолкает, сбитый с толку. Потом его осеняет: — Ах, с Серегой. Только он не Костоправ, а Костолом.
— Да, с Серегой Костоломом, — поправляюсь я.
Сустевич поворачивается к двери и, не повышая голоса, зовет кого-то:
— Дима.
В комнату входит тот самый блондин. Сустевич что-то быстро говорит ему по-русски. Я понимаю только слово «Серега».
Блондин кивает и исчезает.
— Его сейчас приведут, — объясняет мне Профессор, словно я совсем дурак и не понял, о чем он просил охранника.
Вскоре в комнату входит Сергей. Мне стоит огромных усилий не рассмеяться. Даже не знаю, что меня развеселило больше всего. Может, костюм от Армани, напяленный на тушу тяжеловеса примерно два метра и в высоту, и в ширину? Или его шрам от лба до подбородка, смахивающий на наклейку, которые дети делают на Хэллоуин? Или все происходящее в целом, тихий и тщедушный русский бандит но прозвищу Профессор, носящий элегантные очки, купивший дом с видом на залив, украсивший стены современными картинами, окружает себя накачанными придурками — типичными персонажами фильмов про советских бандитов.
Серега Костолом подходит ко мне.
— Сергей, этот господин — Кий Ларго, — представляет меня Профессор.
— Кип, — поправляю я его. — Кип Ларго.
Не обращая на меня внимания, хозяин дома продолжает говорить с громилой:
— У тебя какие-то дела с его сыном?
Серега улыбается, обнажая неровный ряд зубов, похожих на зубья ножовки.
— Да, — отвечает он.
Видимо, у него осталось приятное впечатление от вчерашнего разговора с Тоби.
— Похоже, вы правы, — поворачивается ко мне Сустевич.
— Приятно слышать.
Сустевич
— Шестьдесят тысяч.
Сустевич кивает. Что-то говорит Сереге по-русски, и тот уходит.
— Зачем вы пришли сюда? — спрашивает Сустевич. — Спорить?
— Нет, конечно, мой сын действительно должен вам.
Ничего не могу с собой поделать — в этот самый момент в голове у меня проносятся воспоминания, как Тоби меня подводил. Как экзамен по биологии завалил, как в летней школе набедокурил, как из университета вылетел, как его арестовали за торговлю травкой.
— Но у меня есть к вам деловое предложение, — добавляю я.
— Ах, деловое предложение, — кивает Профессор. Похоже, такой разговор ему по душе. — Тогда давайте прогуляемся по саду, — предлагает он.
Он ведет меня к двери в сад, его шаги отдаются эхом под четырехметровым потолком. Мы выходим в сад с фигурными деревьями. День сегодня прохладный, небо затянуло облаками. Сделав несколько шагов, я натыкаюсь на куст в форме слона.
— Знаете, что это? — спрашивает Сустевич.
Наверное, речь о кусте.
— Слон, — нерешительно отвечаю я.
— Нет, все это, — окидывает он широким жестом и сад, и особняк, и вид на залив. — Вы знаете, что это такое?
— Нет, — признаюсь я. — А что?
— Это плоды множества сделок — удачных, продуманных сделок.
— А, понятно, — отзываюсь я.
— Так что у вас за предложение?
Я чую кого-то за спиной. Обернувшись, к своему удивлению, обнаруживаю еще одного крепкого охранника, волосы у которого, наверное, такие же темные, как вода в Москва-реке. Он следует за нами, оставаясь на расстоянии десяти метров. У него тоже миниатюрный наушник и микрофон. Я не слышал, как он выходит из дома, и не видел его здесь, в саду.
— Мой сын должен вам шестьдесят тысяч долларов. Я проверну одно дело и заплачу вам еще несколько миллионов.
Сустевич принимает вид профессора, обдумывающего новую научную теорию. Да, она способна поколебать устои, на которых зиждется вся наука, но эту теорию необходимо обдумать, господа! По лицу его ничего нельзя сказать, но Сустевич явно взвешивает все за и против. Он достает из кармана пачку «Мальборо». Берет сигарету и зажигает спичку. Закуривает, затягивается и бросает еще горящую спичку на траву. Чуть погорев, она затухает.
Темноволосый охранник подходит, нагибается, берет спичку и отходит на положенное расстояние.
Сустевич наблюдает за моей реакцией. Ему весело.
— Видите? Экономическая теория в действии. Это называется сравнительное преимущество. Концепция Давида Рикардо. Думать о делах у меня получается лучше, чем у бедняги Игоря. И пусть он даже не особенно хорош в поднимании спичек, — Сустевич бросает недобрый взгляд на Игоря, — он не так плох в этом, как был бы я. А у меня лучше получается работать головой.