Афёра

Силкин Владимир

— Да, я помню, — как бы нехотя произнёс он, остановившись в полуметре левее Макарова и рассмотрев, куда именно показывает потенциальный клиент. Некоторое время взгляд пляжного фотографа был прикован к снимку — казалось, он что-то вспомнил, но в тот момент, когда парень заметил, что Алексей следит за ним, он неожиданно быстро перевёл взгляд на ночного гостя.

— Ну что вам ещё надо? — произнёс он с заметным раздражением в голосе. — Не надо трогать фотографии руками. Хотите сделать такой снимок, приходите, если будет солнечная

погода, с десяти до одиннадцати утра к старому пирсу. Но это будет стоить дороже, чем обычные снимки… Что ещё?!

Алексей улыбнулся. Он хотел показать добродушную открытость, но на самом деле был искренне рад тому, что сумел-таки наконец вывести загадочного щуплого человечка из равновесия. Теперь можно поразмыслить над тем, почему фотографу так не понравилось его, Макарова, внимание к фотографии Элины. Хотя, возможно, фотографу за эту ночь просто надоел уже сам неугомонный посетитель. Но Алексей не мог уйти, у него были ещё вопросы.

— А вы не могли бы мне продать вот эту фотографию? — снова указал на снимок Эллины все-таки хотевший определённости Макаров.

Щуплый человек в очках даже не посмотрел больше в ту сторону. Лицо его снова было холодным и невозмутимым.

— Об этом не может быть и речи, — сухо ответил он, упираясь взглядом колючих тёмных глаз в переносицу гостя, — снимки не продаются.

— А почему не продаются? — простодушно спросил Макаров.

— Не продаются и все, таковы правила, — не пожелал ничего объяснять фотограф. По его тону Алексей понял, что, если он хотя бы ещё немного продолжит разговор в том же тоне, ничего больше у них вообще не получится, ему просто предложат раз и навсегда покинуть помещение фотомастерской. И он резко сменил тему.

— Ну что ж, — произнёс он беспечно и отошёл от стены с фотографиями, — я, собственно, хотел вас попросить о другом… — Он, не глядя на фотографа, прошёлся к окну. — Вчера, то есть позавчера, на пляже, на вашем переносном щите для рекламы был снимок женщины в колье… — Он поднял глаза на фотографа и заметил в его взгляде насторожённость.

— В ожерелье из янтаря, — нехотя произнёс парень, направляясь к двери в лабораторию, явно ожидая, впрочем, что же Алексей скажет дальше.

Но Макаров не собирался форсировать события.

— Да, в очень дорогом, как вы сказали… — Фотограф буквально прожигал его взглядом, и Алексей решил, что, пожалуй, на сегодня достаточно для него волнений. — Я хотел бы сделать заказ… Я хочу, чтобы вы сделали мне на память фото одной женщины, красивой женщины, местной, с этим вашим ожерельем. Я её послезавтра сюда приведу, можно?

Взгляд тёмных глаз парня снова стал холодным и непроницаемым. Макарову стало ясно, что поступил он абсолютно правильно. Ведь ответ на некоторые вопросы можно получить, и не задавая их…

— Двадцать пять долларов один снимок, — произнёс фотограф, немного подумав. — Сорок — два отпечатка

— Подходит. Я

бы сделал три, — сказал Макаров, — два себе и один ей.

— Три снимка?

— Один снимок и три отпечатка.

— Шестьдесят, — спокойно ответил пляжный фотограф.

— Отлично, — сказал Макаров, делая шаг к нему и протягивая руку для пожатия. — Тогда, значит, послезавтра?.. Во сколько?

— Нет, — покачал головой парень. — Послезавтра нельзя.

— Почему?

— Вещь мне могут дать для съёмки только в определённые дни, когда нет зарубежных экскурсий.

— В другой день она не сможет, — раздосадованно сказал Алексей.

— Ладно, давайте послезавтра, — равнодушным тоном согласился вдруг фотограф.

— Раз у вас такие сложности, может, попробую уговорить свою знакомую на завтра, — решил Алексей бросить «пробный камушек».

— Нет, — отрезал парень, слегка качнув головой, — завтра тоже сложно. Если хотите, приходите послезавтра, в одиннадцать…

— Утра? — удивляясь неожиданному согласию и настойчивости фотографа, поспешил спросить Макаров.

— Нет, вечера, — ответил фотограф.

— Что ж так поздно-то? — удивился Алексей.

— И то только для вас делаю — иду навстречу, — спокойно сказал парень.

— Но почему все-таки вечером?..

— Это лишний вопрос, — сказал фотограф, — наше дело предложить, ваше…

— Отказаться, — закончил за него известную поговорку Алексей. — Ну, ладно, я поговорю со своей дамой и, если она согласится, завтра постараюсь найти вас.

— До свидания, — сказал фотограф и, открыв ключом дверь, исчез в темноте. Тут же послышался звук запираемого замка.

40

В холле гостиницы, где жил Макаров, горел слегка приглушённый свет и светил цветным экраном почти немой по причине убавленного до минимума звука телевизор. Телевизор помещался в дальнем углу холла, под фикусами и пальмами в кадках, среди поставленных для того, чтобы можно было отдохнуть, не поднимаясь в номер, очень уютных на вид мягких кресел и диванов. Из-за спинки одного из таких глубоких кресел виднелась плешивая макушка: дежурный портье коротал летнюю ночь за просмотром телепередач.

Макаров тихо прикрыл за собой высокую стеклянную дверь, плешивый затылок при этом не шевельнулся — похоже, передача была очень интересной.

Но не все в ночном холле гостиницы были так же беспечны, как пенсионер-дежурный: стоило Алексею сделать пару шагов в сторону стойки, как за спиной его раздались твёрдые шаги, и тут же последовал обращённый к нему окрик:

— Эй, чудак, ты ничего не перепутал?.. Тебе куда?

Макаров обернулся. Из открытой двери комнаты, находившейся слева от выхода на улицу, вышел, придерживая рукой бившую его по толстой ляжке дубинку, дежурный здоровяк-милиционер и морской походкой вразвалку направлялся к нему.